Нежно погладив крышку, сэр Ротфельд открыл погребец.

– Сэр Джон! – торжественно сказал адмирал, вручая вице-королю серебряную чарку, в добрых полпинты. – Думаю, нам нет смысла ссориться.

Меррик не стал отказываться от выпивки (хотя вместо скверного рома он предпочел бы шотландский виски или русскую водку), но радости адмирала не разделял. Отхлебывая из чарки, вице-король иронично посматривал на адмирала – каким местом думал старый дурак, когда приказывал уничтожить город? Сэр Джон не слишком печалился судьбой жителей, оставшихся без крова, – на берегах Двины столько лесов, что можно построить еще с десяток деревянных городков. В конце концов – это личные проблемы московитов, что волновали британскую корону не больше, чем проблемы аборигенов Новой Англии. Его Величество ясно дал понять, что территорию от Двины до Сухоны следует заселить британскими подданными, которые сами будут ловить рыбу, добывать зверя и разводить знаменитых коров. Безземельных горцев Шотландии и бродяг Англии с каждым годом становится все больше и больше, и нужно их куда-то девать…

Скоро выпадет снег и начнется русская зима, думал Меррик, прихлебывая ром. Любопытно, где адмирал собирается зимовать? На судах, что вмерзнут в лед? В лютый мороз, когда плевок замерзает, не долетая до земли, за тонкими стенами кораблей можно укрыться только от ветра. Жаровни в офицерских каютах обогреют лишь руки и ноги, а матросы в трюмах не имеют и этого. Адмирал собирается греться вокруг костра? Или на камбузе величиной с грецкий орех? Вероятно, матросам придется рубить лес и ставить избушки из сырого дерева. Или отыскивать уцелевшие от огня доски и бревна и сооружать лачуги. «Впрочем, – утешил себя Меррик, – я не уполномочен решать проблему зимовки экипажа. Это – прерогатива адмирала…»

Попивая ром, адмирал аппетитно хрустел сухарем. Ротфельд был одним из немногих, кого не смущала ни скудная еда, ни тухлая вода. Воду он разбавлял ромом, им же запивал жаркое, приготовленное из тугой, как подметка, солонины. Червяков из сухарей адмирал не выколачивал, а съедал… Единственное, что не нравилось адмиралу, – это холод, который сопровождал их во время плавания. Джон Меррик не говорил, что настоящие холода еще впереди…

Через полчаса, когда на мостике стало совсем невыносимо от холода (не помогал и крепчайший ром), адмирал соизволил удивиться:

– Почему до сих пор нет гонца? Разве так трудно согнать туземцев на площадь? Или площадей у них нет?

– Прислушайтесь, сэр… – предложил Меррик, который с беспокойством слушал шум, доносившийся с берега.

Приложив ладонь к уху, адмирал старательно вслушался…

– И что там такого? Ну, идет стрельба. Видимо, кто-то из московитов оказался несговорчивым, – оттопырил нижнюю губу Ротфельд, пожимая плечами.

– Думаю, сэр, там идет бой, – сказал Джон, покачав головой.

– Рыбаки ведут бой? – пренебрежительно фыркнул адмирал. – Сетями и крючками для ловли селедки? Помилуйте, сэр Меррик – это чушь…

– Как знать… – хмыкнул вице-король. – Эти люди – не только рыбаки, но и охотники на морского зверя. Половина из них – китобои.

– Ерунда, – отмахнулся Ротфельд. – Как показывает мой многолетний опыт, даже самые храбрые люди во время пожара абсолютно беспомощны! Даже испанцы, когда горели их корабли, не думали о сражении.

Вице-король Московии не имел такого опыта, как адмирал. Тем более ему не довелось сражаться ни с Великой Армадой, ни с ирландцами. Но сэр Джон прожил несколько лет в Московии…

А московиты повели себя не так, как ожидал адмирал. Мужчины, вместо того чтобы вытаскивать из пожара рухлядь и спасать свои семьи, хватались за топоры и тяжелые самострелы. Женщины, которым следовало стоять в стороне и причитать, с диким воем набрасывались на солдат, пытаясь выцарапать им глаза. Некоторые дрались наравне с мужчинами.

Жители Архангел-Сити, не ведавшие, что иноземцы желают им добра, сражались так, будто сражались с самым лютым врагом. Солдаты, разряжая оружие, не успевали перезаряжать его, а вытаскивали клинки и вступали в бой. Добрая английская сталь творила чудеса, а голова и грудь были укрыты флагманскими доспехами, но одолеть московитов было невероятно трудно…

Капитан Эдвард ап-Дуайн, числивший среди предков уэльских королей, сам прославившийся одиннадцатью дуэлями, небрежно скрестил фамильную шпагу с тяжелым тесаком, который держал в руке бородатый здоровяк. Капитан мастерски парировал чужой клинок, но искусство фехтования оказалось бессильно против первобытной силы – от удара московита рука онемела и обвисла, а бородач, попав между стальным нагрудником и шлемом, рассек не только ремешок, но и голову ап-Дуайна.

Сэр Джон Фальстаф, переживший две войны с испанцами (его грузную фигуру, облаченную в двойную кирасу, не мог взять ни клинок, ни пуля), погиб от гарпуна, словно тюлень… Бедный сэр был пришпилен к забору, как толстая бабочка.

Юный Ричард Хаггарт, младший сын лорда Уимблдонского, отправившийся на поиски приключений в загадочную страну, прокричал боевой клич своих предков, бросаясь в схватку. Увы, мальчик только и успел, что обнажить палаш, как шлем, по которому пришелся удар деревянной кувалды, коей добивают моржей, треснул вместе с головой…

Мечтатель и почитатель Шекспира (некогда – собутыльник) Хьюго Фергюссон храбро сражался против двух бородатых мужиков. Одного из московитов сэр Хьюго поразил в живот, второго – в лицо. Пытаясь добить врага, капитан не заметил рослой туземки, оказавшейся за его спиной со шкворнем, которым запирают двери…

Солдаты убивали, не щадя никого, но и сами погибали от ударов коротких копий и топоров, гарпунов и арбалетных стрел. Кое у кого из московитов имелись ружья – не только старые аркебузы, но и колесцовые мушкеты. Среди аборигенов оказались люди, сходные по кирасам и шлемам с нападавшими. Эти стреляли из новейших ружей с кремневыми замками… К сумеркам, когда огонь пожара стих, бой прекратился. Оставшиеся в живых туземцы отступили, а солдаты, подобрав раненых – насколько это было возможно, не рискуя оставаться среди пепла и трупов, вернулись на корабли.

Ротфельд, наблюдая за возвращавшимися шлюпками, мрачно пил ром, не угощая более Меррика. Даже в темноте было заметно, что возвратившихся гораздо меньше, нежели ушедших в десант… Когда на флагманское судно были доставлены сведения о потерях, адмирал пришел в ярость…

– Черт раздери этих варваров! Пять сотен солдат! – орал адмирал. Потом, слегка успокоившись, подозрительно посмотрел на вице-короля: – Меррик, почему вы не предупредили меня, что московиты могут оказать сопротивление? Откуда, дьявол вас возьми, тут взялись европейские наемники?

Джон Меррик, которому очень хотелось взять старика за бороду за то, что тот опять пропустил обращение «сэр», только вяло огрызнулся:

– Если бы вы посоветовались со мной, то наши потери были бы меньше. Но вы, сэр, начали десант по своей воле. Вы отдали приказ жечь город, спровоцировав московитов на ответные действия. А самое главное – вы уничтожили собственность Компании.