* * *

С минуту потоптавшись в коридоре, Макар направился в пегасню к Грозе. Гроза фыркнула и тревожно пошевелила ушами. Запах болота на куртке хозяина ей не понравился. Но Макар знал, как ее успокоить. Он сунул руку в карман и достал кусок хлеба.

– Чисто случайно буханку белого нашел на кухне! Прямо так вот никому не нужная лежала! – шепотом объяснил Макар, скармливая Грозе корку. Мякоть же съел сам, потому что мякоть пегам вредна, а человек переварит даже чипсы и кока-колу.

Гроза за лето сильно вытянулась и очертаниями напоминала взрослую кобылу. Была пока худа, костиста, но обещала стать красавицей. Особенно хороши были крылья. Каждый день Гроза не меньше часа летала вдоль границ ШНыра, сопровождая Афродиту, в седле у которой сидели либо Макар, либо Меркурий. Правда, в серьезную работу Грозу пока не пускали. Пег входит в полную силу в три-четыре года.

Афродита стояла в соседнем от дочери деннике и неотрывно смотрела на фартук из толстой клеенки, висящий напротив через решетку. В этот фартук Афродита была влюблена уже месяц. Стоило кому-нибудь его надеть – и Афродита была готова идти за ним хоть на край света. Чтобы не нервировать кобылу, от фартука пытались тайком избавиться, но Афродита стала хуже есть, начала проявлять беспокойство, и фартук вернули на прежнее место.

Меркурий только головой качал:

– Жаль. Берсерки не в курсе. Такой же фартук. Купить. Вокруг ШНыра гулять. Афродита им. Из нырков. Все закладки. Принесет.

Мимо денника, неся на лопате конфетный фантик, прошествовал Даня. Сегодня он был дежурным по пегасне. Огромный рост Дани позволял ему заглядывать в денники поверх решетки.

– Привет, длинный! – приветствовал его Макар. Даня остановился и повернул к Макару голову:

– И тебе мое приветствие, короткий! Ты задираешься, потому что рад меня видеть? Или тебя нужно удостоить общением?

Макар растерялся. Даня был слишком умен для него, и Макар это смутно ощущал, хотя из самозащиты и считал Даню ботаником.

– Че уставился на меня, будто я тупой? Глазки от вилки застраховал?

– Расслабься! – утешил его Даня. – Ты не тупой! Когда ты озвучиваешь свой недостаток, ты доказываешь всем, что это ложь. Например, если я скажу – теоретически, разумеется, – что я тормоз и девушкам на меня плевать, то тем самым я подчеркну, что в действительности…

– …ты тормоз и девушкам на тебя плевать! – радостно перебил Макар. Он не уловил всей логической конструкции, но мгновенно понял, какие возможности открывает ему неосторожное признание Дани.

– Ты, извини, про что? – озадачился Даня.

– Ты тормоз, и девушкам на тебя плевать! – повторил Макар и захохотал как гиена. Даня вспыхнул. Он понял, что теперь его будут бесконечно дразнить. И что вечером вся шныровская столовая, оповещенная Макаром, будет вопросительно посматривать на Даню поверх тарелок.

– Скользкий тип! Неуравновешенная личность! – крикнул Даня и сердито заверблюдил по проходу, унося на лопате конфетный фантик. Макар хохотал до тех пор, пока из другого конца пегасни ему не отозвался Аскольд. Жеребец истолковал эти звуки как вызов и решил оставить последнее слово за собой.

Убравшись в деннике у Грозы, Макар собирался уже уйти, но тут снаружи кто-то нетерпеливо стукнул в решетку. У денника стояла Юля. Макар, только что целовавший Грозу в раздувающиеся ноздри, смутился, отодвинулся от нее и рявкнул:

– Смотри у меня, лошадь! Чтоб слушалась! Ты меня знаешь! У меня все четко и строго!

Призвав к порядку Грозу, Макар быстро покосился на Юлю. Юля стояла, покусывая соломинку. Сегодня она походила на девочку-зомби больше, чем обычно. Глаза запали, под ними синие круги. Брови так густы, черны и сомкнуты, что кажутся наклеенными. Часто бывало, что к Юле на улице подходили незнакомые женщины и спрашивали: «Ой, прости, глупый вопрос! А это действительно твои брови? И ты с ними ничего такого не делала?»

– Идем! – нетерпеливо сказала Юля Макару.

– Куда? – напрягся Макар.

– Скоро поймешь. Шнеппер у тебя с собой? Пнуфов много?

Макар оглянулся на висящую у него через плечо сумку, которую не успел снять:

– Не помню.

– Таблетки от склероза закончились? Ну-ка дай посмотреть!

Макар выудил из сумки шнеппер.

– Ты его взведенным носишь?! А на тетиве чего такое повисло?

– Шаурма, – смутился Макар, поспешив снять ее пальцами.

– А почему она красная?

– А какая она должна быть? Шаурма – это лаваш с помидорами. Я не знал, что он размотается. А за оружием я слежу.

– Оно и видно. Маслом каким смазываешь? Сливочным? – Юля вытряхнула из паза, по которому ходила тетива, крошки. – Ладно, держи свой шнеппер, сойдет!

Четверть часа спустя они были в Копытово. Миновав автобусную площадь, которая утром превращалась в стихийный рынок, Юля свернула на окраину, к лесопилке. Возле ограды лесопилки она остановилась. Перед ними была огромная, с двухэтажный дом, гора опилок, на которой, застенчиво зарывая что-то лапкой, вертелся юный белый котик.

– Умничка! Хороший мальчик! – похвалила Юля и подвела Макара к трансформаторной будке.

Это была обычная трансформаторная будка из красного кирпича с надписью на железных воротах «Не влезай! Убьет!».

Пока Макар читал надпись, из-за будки появились Родион и Штопочка. Вокруг пояса у Штопочки был обкручен ее верный бич. Другого оружия Макар у нее не заметил.

– Мужик, третьим будешь? – спросила Штопочка у Макара.

– Че? – растерялся Макар.

– А ниче! – передразнила Штопочка. – Мы просили у Юли привести кого-то понормальнее – а она кого привела? Ладно, друг, не обижайся! Держи прыгун!

Она разжала пальцы. На ладони у нее лежало матовое стеклышко со сточенными краями. Стеклышко, качнувшись на цепочке, прилипло к левому глазу Макара, и он увидел нацарапанную на трансформаторной будке дверь. Юля достала из кармана мятую карту, покрытую десятками мелких, шариковой ручкой нанесенных значков. Карта была туристическая, затрепанная. Чувствовалось, что ее и по Подземью потаскали, и в воде она побывала, и на солнце выгорала.

– Значит, так! – сказала Юля. – Первая наша дверь – в офисном здании, рядом с банкоматом. Оттуда сразу во вторую. Идем быстро, нигде не задерживаемся… Эта территория под контролем форта Тилля.

– А куда мы идем? – Макар не понимал, во что его втягивают, но начинал беспокоиться. Когда эти трое вместе – жди проблем.

Штопочка покосилась на Юлю:

– Ты ему не сказала?

– Нет пока.

В этот миг Юля походила на девочек из комиксов, которых рисуют с тонкими, как у одуванчика, шейками, с бензопилой в руках и с торчащим дулом шестиствольного пулемета за спиной.