почему-то шепотом сказал Иван и, положив другую руку на спинку моего кресла, начал медленно приближать свое лицо к моему.

– Стоп! – выпалила я, когда до стыковки оставалось сантиметров пять. – Так нельзя! Сначала я должна сделать кое-что важное!

Глеб. 31

Сначала я вздрагивал от любого кваканья телефона, ожидая, что сейчас мне снова устроят веселые денечки спевшиеся Арина с Иваном. Мозгового центра им явно не хватало, но на энтузиазме и фантазии тоже неплохо получалось.

Но, кажется, в этот раз они поняли, что я всерьез.

Дни шли за днями, телефон молчал.

Счета за электричество, воду и интернет оказались исправно и в срок оплаченными, тайком подключившись к камере на лестничной площадке, я подглядел, что квартира на месте, не сгорела, не разнесена по кирпичику.

Подежурив пару вечеров в надежде увидеть, как Арина возвращается домой, я плюнул, обругал себя малолетним идиотом и вырубил доступ. Можно было поставить на суточную запись, но…

Мне шестнадцать, что ли, за ней вот так бегать?

Сам хотел, чтобы отстала. Вот она и отстала.

Неделю или две это меня радовало. Потом я успокоился и жизнь, вроде бы, вернулась в привычную колею. Я ходил гулять к морю, работал в маленьких кофейнях в порту, наслаждался последними весенними штормами, поужинал с парочкой коллег из соседнего города и даже сходил на свидание с одной помощницей нотариуса. Девчонка была местная, весь вечер трещала о чем-то своем – можно было не вслушиваться.

Самое интересное случилось, когда она сразу же попыталась назначить второе свидание, намекая, что я так ей понравился, что можно начать его сразу у меня или у нее.

Не то чтобы я не хотел кого-нибудь веселого в постели и немного разгрузить голову…

Но представив, что после десятиминутного секса она продолжит вот так же трещать еще час… Потом снова секс – и опять эта болтовня…

Решил отказаться.

Старею, наверное.

Если девушку не тянет трахать трое суток подряд, вертя во всех позах, а в перерывах вылизывать с ног до головы – то стоит ли вообще затевать эти нелепые телодвижения?

Лучше в душе подрочить.

Конечно, кто-нибудь неглупый наверняка спросил бы у меня – Глеб Андреевич, а не кажется ли вам, что все это очень подозрительно выглядит? Равнодушие к другим женщинам, почти настоящая ревность к Арине, злость на Карпова? Может быть, не так уж вы, Глеб Андреевич, равнодушны к этой девушке, как вам хочется показать?

Я мальчик взрослый, я и сам могу задать себе эти вопросы. И даже самый главный из них.

А не влюбились ли вы, часом, Глеб Андреевич?

Нет, не влюбился.

Любовь выглядит не так.

У меня бы и мысли не было отдавать Арину кому-нибудь, если бы я был влюблен. Я бы ее из постели не выпускал и не садился бы в самолет с таким спокойным сердцем, оставляя в другой стране на неизвестное время.

Если бы я влюбился, я бы первым делом подумал бы о том, чтобы жениться и увезти ее с собой. Все было бы намного проще с визами и юридическими делами. Все юристы, которых я знаю, сразу женятся на женщинах, в которых влюблены. В отличие от обычных мужиков, мы точно знаем, в чем плюсы и минусы брака. И как избежать минусов.

Арина – великолепная любовница, но хороший секс все же недостаточная причина, чтобы полностью менять свою жизнь.

К концу месяца я окончательно успокоился и даже не вздрогнул, услышав сигнал пришедшего сообщения в «вотсапе», куда писала только Арина. Обычно она сразу включала видеовызов, но в этот раз на экране было всего несколько коротких строчек. Она сообщала, что освобождает квартиру и интересовалась, кому отдать ключи и показать, что в ней все в порядке – Ивану? Или я предпочту другого поверенного?

На этот раз видеовызов нажал я.

– Что происходит? – спросил я, завидев Арину на экране телефона.

Она была в маечке с узкими бретельками, под которой совсем не было белья, что при ее формах смотрелось порнографично.

Пришлось одернуть свой организм – алло! – девушка просто ходит дома в том, что удобно!

Если перестать пялиться на торчащие соски, то можно заметить… МОЖНО ЗАМЕТИТЬ, Я СКАЗАЛ! …что маечка застиранная и старая. Поэтому ткань местами полупрозрачная, и когда Арина поворачивается к свету, под ней угадываются манящие тени…

Все-таки надо было упражнениям в душе больше времени уделять.

Или не отказываться от намеков той испанки.

– В смысле? – удивленно отозвалась Арина. – Ты про то, что я съезжаю? Ну так бывает. Надеюсь, не надо было за месяц предупреждать? Я бы хотела уже на этой неделе разделаться с вопросом.

Я ощупывал ее глазами, интересуясь уже не только грудью, но и в целом – всей Ариной.

Что-то было не так. Она как будто чуть погасла, успокоилась.

Но ведь мы с ней и виделись в не совсем обычных обстоятельствах. Нервных, на взводе, на возбуждении.

А тут она успокоилась. Нашла себя.

Нашла же?

– Просто интересно, почему ты уезжаешь? – спросил я. – Что-то не понравилось?

– Все отлично! – засмеялась она. – Просто у меня начались серьезные отношения. Не жить же мне с этим мужчиной дома у бывшего любовника. Я переезжаю к нему.

– Угу… Понятно… – протянул я. – И насколько серьезные?

– Не поверишь! За все время ни разу не улыбнулись!

Арина хотела произнести шутку с глубоко суровым видом, но не выдержала и прыснула, падая на диван в гостиной. В моей пока еще гостиной. Она подхватила декоративную подушку и прижала ее к животу, скрывая от меня самые лучшие виды.

Впрочем, я больше не имел никаких прав на самые лучшие виды Арины.

Серьезные отношения, значит?

– Ну что ж, поздравляю! – совершенно неискренне сказал я. – Хотя думал, что ты подольше погуляешь на свободе.

– Я нагулялась, Глеб, – помахала она мне ладошкой. – Помнишь? Пять лет была одна. Соскучилась по кому-нибудь близкому и теплому. Чтобы можно было обнять ночью и не испытывать, знаешь… Это чувство пустоты, когда за ним закрывается дверь, а ты остаешься одна в квартире и даже не уверена, что он думает о тебе по пути домой.

Почему-то мне стало как-то зябко и не по себе.

Словно это я, я сам ощущал ту пустоту, хотя такого никогда не было. Скорее я был тем, кто выходя от женщины, выкидывал ее из головы.

– Так кому ключи отдать? – напомнила о себе Арина, словно торопилась закончить наш разговор.

– Если тебе не горит… – задумался я. – То в следующий понедельник я прилечу