это она от счастья – наконец-то сбагрили доченьку в тридцать с лишним замуж. Сам он относился к моей идее замужества индифферентно. Ну замуж – так замуж. Главное – не ему за платье и банкет платить.

– Почему свадьба так скоро? Вы сколько знакомы? И полугода нет! – удивилась Вита.

– А чего тянуть? – ответила ей Оля. – Не девочка, чай.

– Поэтому надо отметить как следует! – вступила в беседу Ира. – От души! На всю жизнь же!

– Кредит, может, еще на свадьбу взять? – скептически заметила одна из Светок.

– Кстати, а где вы жить будете? – любопытно поинтересовалась другая.

– Ой, жду не дождусь, когда на жениха посмотрю! – ахнула Лиза.

– Жених хорош, хорош… – поддакнула ей Настасья.

– Ты его когда видела? – ощетинились сразу все.

– Зачем мне его видеть? Квартира, машина, юрист! Берем! – заржала Алеся.

Я уж не стала уточнять, что квартира, которой я всем хвасталась – это квартира совсем другого юриста. А машина да, у Ивана была не очень новая, но крепкая представительная «бэха». Он, в целом, был специалистом не хуже Глеба и зарабатывал не меньше. Разве что дома у него был полный бардак и никакого футуристичного обвеса, но это просто потому, что он практически не звал к себе женщин и романов у него тоже не было. Что выгодно отличало его от того же Глеба.

– Свадьба быстро потому, что платье мне шить не надо, к ресторану я не требовательна, народу будет человек пятьдесят, не больше, – пояснила я. – С моей стороны приедут мама с папой, тетки мои, да и все. Глеб… то есть, Иван, – быстро исправила я оговорку. – Позвал некоторых своих коллег, у них так принято, приглашать полезных людей. Ну и родственников тоже. В общем, мы не нашли причин тянуть и пошли подали заявление сразу, как он сделал мне предложение.

– Это так романтично! – наконец нашла повод вставить реплику Жанна.

– Все, девочки, кончаем болтовню! – хлопнула я в ладоши. – Лимузин ждет! Девичник у меня точно будет самый лучший в мире! Короны у всех есть?

– Есть!

– А как же!

– Моя на месте!

– Готова!

Девчонки, собравшиеся дома у Маши, как обладательницы самой большой квартиры, в других местах мы бы не влезли всей тусовкой, повертелись, демонстрируя свои разнокалиберные короны. От бумажных, вырезанных из детских журналов, до настоящей диадем, которые притащила Вита. Одну, с аметистами – себе, другую, с хризолитами – мне.

– Туфли на шпильках!

– Мои!

– Я!

– Тут!

– А кедики точно нельзя? – взвыла Маша.

– Нет! – хором ответили мы, и она отправилась переодеваться.

У меня были белые босоножки со стразами на высоченной шпильке.

Также мы не забыли проверить юбки из фатина, косухи, волшебные палочки, по бутылке шампанского у каждой и долларовые банкноты мелких номиналов, потому что на конец вечера намечался поход в мужской стиптиз.

Розовый лимузин гудел под окнами, ожидая, пока мы спустимся, а мне вдруг стало как-то не по себе.

Девчонки спускались на лифте партиями, а я села в прихожей на банкетку и наклонилась, часто дыша. Сердце тяжелым камнем упало в живот, а тошнота, наоборот, решила подняться из глубины.

Я достала телефон и нашла контакт Глеба. Посмотрела на нашу дурацкую переписку несколько минут. Там было полно всего – флирта, истерик, моих попыток вытащить его в Россию, унизительных сообщений, которые я писала ему километрами, пока была забанена. А сейчас там были его умоляющие тирады, в которых он рассказывал, что я совершаю глупость, что одно то, что я согласилась выйти замуж за Ивана доказывает мою недееспособность и он готов пойти с этим в суд.

Там были голосовые, где он вкрадчивым голосом рассказывал, как он меня отшлепает, нет, отлупит, если я совершу эту глупость. А потом отдерет так, чтобы я имя свое забыла, но он напомнит – чтобы кричала только его.

И много-много вопросов, сравнила ли я наконец его постельные подвиги и то, что может предложить мне Иван.

Честно говоря, я собиралась. Но я так запуталась между тем, чего от меня ждет Глеб и чего хочу я сама, что так и не поняла, надо мне спать с моим женихом до свадьбы или нет.

Жених вполне был согласен подождать.

«Я в себе уверен, – сказал Иван, когда я пересказала ему наш разговор с Глебом. – И в том, что тебе понравится – тоже. На все сто процентов. Но если ты сомневаешься, то отказываться, конечно, не буду…»

Я тут же передумала.

А теперь сидела и смотрела на маленькую такую иконочку с крошечной серой трубочкой на ней и думала – если я ее нажму, он ведь примчится ко мне прямо сейчас? И спасет от этого брака?

– Ариш! Ты чего загрустила? – Маша выходила с последней партией и случайно заметила забытую под вешалкой почти счастливую невесту. – Собираешься сбежать из-под венца?

– А если собираюсь? – тихо спросила я.

– Тогда скажу тебе – не сегодня! – она подхватила меня под локоть и потащила к выходу из квартиры. – Правильнее сбегать из загса! А сегодня мы пьем и веселимся, подруга! Не смей портить нам праздник!

Кажется, никто не заметил моих сомнений, и мы с Машей завалились в лимузин последние. Неповоротливый длиннющий автомобиль рванул с места не хуже гоночного болида, и мы завалились друг на друга, как кегли, задрав ноги в сверкающих туфельках и хохоча в ворохе фатиновых юбок всех цветов.

Лиловая подсветка, яркие зайчики от диско-шара, небьющиеся бокалы с шампанским и почему-то колокольчики, как на выпускном, которые всем приколола к груди Жанна – вот так начался мой девичник – и я вынуждена была признать, что, действительно, сначала надо повеселиться, а потом паниковать.

Колокольчики звенели так настойчиво, что перебивали даже музыку – какую-то жуткую попсу, которую никто из нас не любил, но зато она создавала самое правильное настроение, чтобы орать на весь город тупые строчки из песен, высовываясь из люка на крыше и окон лимузина.

Не столько мы выпили шампанского, чтобы так дурить – но почему-то нас растаращило страшно, страшно! Две Светки танцевали внутри лимузина стриптиз, настойчиво потираясь обо все выступающие части машины грудью и бедрами. Чем-то им очень помешали их юбки, так что они быстро от них избавились, оставшись в чулках, трусах и маечках.

Водителями в такие лимузины, видимо, нанимают людей после лоботомии и под жесткими лекарствами, потому что наш – пухлый мужик лет сорока, чем-то похожий на рекламного человечка «Мишелин» – даже ни разу не обернулся, как бы мы ни визжали. Только один раз притормозил, когда Алеся вылезла через люк на крышу