Не удивлюсь, если нынешний патологоанатом даже не в курсе, что за шкафом с инструментами у него дверь.

На улице слышен топот ног, началась суета, а мы все ждем. Я нервно смотрю на Тимура. Там Лиля, и мне пиздец как за нее страшно. Добрый кладет ладонь мне на плечо, до боли сжимает.

– Только попробуй сейчас своими эмоциями все испортить. Там десяток наших погибнет! И твоя Лиля в том числе.

Отрезвляет. Еще немного ждем. Крики становятся громче. Недалеко от нас что-то взрывается, вминая внутрь металлическую обшивку.

– А вот теперь пошли! – командует Добрый, вышибает плечом дверь и включается в бойню, развернувшуюся прямо возле морга.

Мы, не сговариваясь, грамотно распределяем силы. Все, что вдалбливал в меня Камиль на своих тренировках сейчас работает. Несмотря на боль в ребрах и риск, что они просто лопнут, пробив легкое, я расправляюсь с двумя вооруженными мужчинами. У одного в сердце остался нож, я так и не успел его вытащить. Второму сломал сначала ногу, потом уронил и тяжелым ботинком вдавил уроду кадык в основание позвоночника. Отвратительная смерть. Болезненная. Приятно!

– Хорош, – довольно кивает Добрый.

В нас кипит адреналин. Мы вливаемся в основную команду и пробиваемся к саду. Там, мимо отключенных камер, должна уже пройти Лиля.

– Я думал, мы будем уходить тихо! – кричу Тимуру.

– Так мы и уходим. Хозяин спит сладким сном. Ни хрена не слышит, основные силы подтянуть не успеет, а твой Воскресенский на новую звезду себе уже заработал, – рассказывает Добрый, пока мы быстро двигаемся по периметру. – Исмаилов утром отослал отсюда большую часть своих людей. Они сопровождают наркоту, но их там возьмут с минуты на минуту.

– Почему мы не можем просто грохнуть Исмаилова? – останавливаюсь я.

– Потому что иначе мы не накроем остальные его точки, а их немало разбросано по всему миру. А там еще поставщики и много всего вкусного. Целая сеть. Не тормози, Шамиль. Время.

Мы подбегаем ко входу в сад. Моя Лиля уже здесь в сопровождении двух наших бойцов в безликой черной форме.

«К вам выдвинулось крупное формирование боевиков Исмаилова, – сообщает наружка. – Уходите. Это приказ!» – Макс, собственной персоной.

Впереди четверо, остальные прикрывают.

«Лилия Исмаилова у нас. Выходим», – подтверждает Тимур.

Оставшиеся в живых силы противника стягиваются у нас за спиной. Я закрываю Лилю собой, подталкиваю вперед. Проходим сад насквозь, Добрый неожиданно сворачивает направо, дает знак двигаться за ним. Лиля впивается ногтями мне в ладонь, но движется за Тимуром. Нас прижимают к забору. Достаю пистолет, помогаю парням отстреливаться.

Тим выводит нас к калитке, полностью заросшей сухой вьющейся травой.

– Нашел во время последнего обхода.

С двух точных ударов ноги он выбивает на ней замок. Со скрипом ржавых петель резной металл отодвигается в сторону. Мы выходим за территорию крепости Исмаилова и за своей спиной слышим рев раненого зверя.

– Лиля!!!

Глава 43

Лиля

Медленно поворачиваюсь всем телом в сторону крика. Босиком, пошатываясь, обтекая потом от слабости и скрипя зубами под прицелами нескольких автоматов, стоит Дархан.

– Идем, – Шамиль толкает меня в спину.

Ловлю его запястье, жму на болевую точку, перехватываю пистолет и целюсь прямо в лоб своего мужа. В его глазах читается неприкрытый шок. Никто не собирается стрелять в это животное! Отряд собрался просто уйти!

Я была согласна с этим решением ровно до той секунды, пока вновь не увидела ублюдка Исмаилова прямо перед собой.

– Лиля, не дури, – Тим дает команду отряду не двигаться.

Люди Дархана скапливаются у него за спиной, но тоже ничего не делают. Это какой-то кошмарный сон. Дурацкий фильм, где сейчас снова победит зло! Неправильный фильм! Я хочу переписать этот сценарий. Не хочу больше бояться. Хочу, чтобы мой ребенок жил в мире, где нет этого чудовища!

– Лиля, с Воскресенским и его начальством есть договоренность! Мы не можем ее нарушить. Исмаилов пока должен остаться жив, – шипит Добрый.

– Не должен! – пистолет в моих руках вздрагивает.

Дархан заторможено дергает плечом.

– Маленькая моя, – Шамиль кладет свои руки мне на живот.

Лицо мужа искажается гримасой ярости.

– Пойдем. Здесь маленькая группа. Нас всех положат, если не уйти быстро. Я не готов снова тебя потерять. Любимая моя девочка…

– Ты не понимаешь? Я должна! Сама должна! Он столько лет каждый день, каждую долбанную минуту убивал меня. Делал это медленно, с наслаждением. Шам, наш ребенок будет постоянно в опасности. Твой ребенок! Ты уверен, что сможешь защитить нас, если мы просто уйдем сейчас?!

– Мой? – его губы касаются мочки уха, руки плавно скользят вдоль моих, накрывают ладони. Наши пальцы замирают на курке.

– Ах ты маленькая дрянь!!! – рычит Исмаилов. С потом из него быстро выходят остатки наркотика.

– Только быстро… – слыша весь разговор, вдруг тихо произносит Тимур. – Всем выйти за территорию особняка! – дает команду Добрый. – Воскресенскому объясню сам.

– Ну что, сука? – шипит Исмаилов. – Выстрелишь? Да я тебя как крысу вытащил из помойки, где ты дралась за объедки! Я сделал тебя той, кто ты есть! Ты, неблагодарная тварь, всегда будешь принадлежать мне.

Снова дергаюсь. Шамиль дышит за нас обоих. Мы ждем, пока Исмаилов сделает еще несколько шагов к нам. Всего пара шагов… Ну же!

– Иди сюда, Лиля, – требует муж.

– Нет, – кручу головой и дрожу, прижимаясь спиной плотнее к груди своего любимого мальчика.

Шаг… Дархан снова останавливается. Тянет время, испытывает мои нервы. У меня есть всего один выстрел. Он должен быть точным.

– Ненавижу тебя, – повторяю одними губами. – Ненавижу!!!

– Пистолет, босс? – спрашивает один из людей Дархана.

– Я эту суку придушу голыми руками! – сплевывает он. – Тимур!!! – орет так, чтобы мужчина у калитки точно услышал. – Ты только что убил собственную дочь таким выбором!

Он еще не знает, что девочку вывезли и спрятали. Уже завтра утром юную Добронравову прооперируют в лучшей клинике Германии. Там с ней отличная охрана, да и все службы предупреждены о повышенной опасности появления на их территории Дархана Исмаилова или его людей.

Буквально за сутки Максим Воскресенский провернул просто колоссальных масштабов операцию против моего мужа. Я тихо восхищаюсь этим человеком. Никто не верил, что получится. Их ведь практически на убой отправили. Потом в новостях рассказывали бы про геройски погибший отряд, который не справился с террористами, но сделал все возможное. А Макс сделал невозможное для своего звания и возраста. Мне бы очень хотелось пообщаться с ним лично в спокойной обстановке.

А сейчас я просто жду этого заветного шага от Дархана.

Давай же. Сделай его, и я всажу пулю тебе в лоб!

– Иди сюда, –