все чувства и эмоции. Нет ничего вокруг. Ни любви, ни дружбы, ни поддержки. Либо ты, либо тебя.

Мы выходим из камеры с Тимом. Вместе возвращаемся обратно. Мужчина держит меня за талию собственнически прижимая к себе. Так обычно Исмаилов выводит меня в люди. Показывает всем – «Мое!»

Шамиль не смотрит на меня, только на Тимура. В его взгляде вспыхивает ненависть, а я кусаю губы… Черт!

– Заново, – вздыхает Тим. – Ты же отличная актриса, девочка. Сыграй еще раз свою роль и станешь свободна, – он смотрит мне в глаза.

Ушам больно от звона цепей на стене. Не смотрю. Ухожу, и мы повторяем заново. Отрабатываем полную блокировку эмоций по отношению друг к другу.

К рассвету все дошло до автоматизма. Правильная реакция, верные рефлексы.

– У вас есть минут сорок, – Тимур снимает Шамиля со стены, оставляет нас вдвоем.

Несколько секунд мы мешкаемся, не зная, а можно ли сейчас даже просто прикасаться друг к другу.

Шамиль не выдерживает первым. Обнимает так крепко, как может. Его пересохшие губы впиваются в мои. Впускаю в рот этот жадный и наглый язык. Мне хочется стонать и дышать этим мужчиной.

– Люблю тебя, – шепчет он, зацеловывая мое лицо.

– Люблю, – произношу в ответ.

Хочется сказать ему больше. Сказать, что он станет папой. Самым лучшим на свете отцом! Но я сдерживаюсь, потому что Шамиль все переиграет и начнет нас защищать. Он погибнет. Я не готова… не могу его потерять. Потом скажу. Когда все это закончится.

– Все, ребят, – Тим вернулся немного раньше. – Выключаемся и действуем по плану.

Он снова возвращает Шамиля на стену. Я еще раз целую своего нахального мальчика. Тимур подгоняет. Охранники подают признаки жизни.

Со скрипом закрывается дверь камеры. Мы уходим в дом, чтобы поспать. Следующей ночью нам понадобятся силы. На одном адреналине далеко не уедешь.

– Сейчас спать, – подтверждает мои мысли Добронравов. – Через… – смотрит на часы. – Четыре часа подъем. Я забираю Ричарда, ты занимаешься внешними камерами и встречаешь мужа.

Глава 39

Лиля

Просыпаюсь по будильнику ровно через четыре часа. В голове спросонья легкая муть. Сижу на кровати, пока не прояснится. Желудок жалобно урчит, напоминая, что и меня, и ребенка неплохо бы покормить.

На кухне встречаюсь с одной из жен своего мужа. Игнорируя, шлепаю босиком по теплому полу к холодильнику. Она косится на меня, но предусмотрительно молчит. Правильно. Одна идиотка выхватила вчера, вторая на чужих ошибках учится. Видимо, немного умнее.

Сделала себе большой сэндвич с ветчиной, ломтиком творожного сыра, кружочком свежего томата и зеленым листом салата. В высокую кружку налила ароматный местный чай. Вгрызаясь в бутерброд прямо на ходу, вышла во двор, чтобы совместить приятное с полезным.

Накануне мы немного побродили с Ричардом вокруг особняка. Забрели в те уголки, где, возможно, стоят «невидимые» камеры. Слепых зон у этого дома практически нет. Я расчертила себе схему расположения устройств для наблюдения и отметила точки, которые обязательно надо выключить. Все отрубить не получится, они соединены разными цепочками на случай, если одна выйдет из строя, остальные продолжат писать. Крепость, твою мать!

Ну ничего. Где наша не пропадала?

– Привет, – жуя сэндвич, машу головорезам, стоящим у ворот.

Они слегка склоняют передо мной головы, как перед полноправной хозяйкой этого места. Двум остальным женам такой чести не предоставляется. Домашние зверушки ради утехи эго любвеобильного Дархана Исмаилова.

Тимур с Ричардом за руку выходят из дома. Ричи тут же подбегает ко мне обниматься. Делюсь с ним кусочком бутерброда.

– А мы сегодня будем тренироваться в особенном месте, – шепчет он мне на ухо.

– Да ты что? – треплю его забавную отросшую челку. Ричи с деловым видом ее поправляет.

– Да. Тимур сказал, что там особенная энергия, – многозначительно произносит он.

– Здорово. Потом обязательно мне все-все расскажи. Хорошо?

Ричард кивает, еще раз крепко обнимает меня, цепляется за большую ладонь Тимура, а я скрещиваю пальцы и не дышу до тех пор, пока они не исчезают за воротами.

– Вам что-то нужно, госпожа Лилия? – на ломаном русском обращается ко мне один из вооруженных мужчин.

– Нет. Я еще немного погуляю здесь, – доедая остатки своего завтра, оставляю на ступеньках кружку, ухожу в сторону небольшого сада.

Именно там мы решили выходить, и камера туда смотрит всего одна, потому что Дархан иногда проводит там встречи за бокалом хорошего коньяка и разговорами совсем не для записи. Камера – просто страховка. Без звука. Так же, как и та, что в его спальне, пишет на личный сервер.

Восстановив для себя полную картинку нашего ночного побега, я иду в сторону, где спрятан первый щит с проводами. От него иду по маршруту проводки. Она спрятана частично в стене, частично под украшениями дома, чтобы можно было добраться и отремонтировать. «Прозваниваю» специальным инструментом именно те провода, что находятся в стене. Тимур провел инструктаж и сказал, что других там нет, только наблюдение.

Нахожу максимально удобную точку. Обзор камеры сюда не достает. Задержав дыхание, из-под широкой футболки вытаскиваю маленький шуруповерт, переделанный под подобие дрели. Тоже Тимур постарался. Упираю в стену тонкое сверло, оглядываюсь по сторонам и делаю ювелирное отверстие в стене, попадая в провод.

Выдохнув, прячу самоделку обратно под пояс штанов, иду проверять камеры.

Не работают!

Вот и пусть ищут теперь, где у них сломалось.

Быстрее, но, не теряя внимательности, так же отключаю остальные, открывая для нас коридор для отхода.

Выхожу к лестнице, забираю свою кружку, закидываю ее в мойку и через весь дом, чтобы меня видели, совершенно спокойно иду в закрытый бассейн, по дороге пряча в укромном местечке рабочий инструмент.

В просторном помещении с чистой прозрачной водой скидываю на пол всю одежду. В кружевном нижнем белье ныряю, ухожу на самое дно, отталкиваюсь от него, выныриваю обратно и улыбаюсь. В уголке, за круглым пластиковым столиком сидят мои «родственницы», снова выполняя приказ нашего общего мужа.

– Почему вы не плаваете? – спрашиваю у женщин. – Такая вода шикарная.

– Только тебе не стыдно в таком позорном белье купаться там, где купаются мужчины! – зло шипит обиженная на меня Гюльназ.

– Это бассейн. Место для общего пользования, – показываю всем своим видом, как она меня бесит, и снова ныряю. Может, свалят? Достали наседки. – Как он спит с вами? Вы такие скучные, – хихикаю, снова вынырнув на поверхность.

– Знаешь что?! – шипит Гюль, но более спокойная и умная Закира успокаивающе кладет свою ладонь на руку подруги.

– Она старшая и носит наследника нашего мужа. Мы обязаны уважать и беречь мать и будущее дитя, –