– От него смердело тёмной волшбой. Он был кукловодом. Или служил кукловоду.

– Это как вообще?

– Сложно пояснять, – глаза седовласого блеснули гневной желтизной.

– Ну, уж постарайся, а? – Костяной дерзко улыбнулся. Он всегда прятал страх за лихостью, а сейчас страшно было до безумия. – Ты не думай, мне твои тайны в зад не впились. Просто хочу понимать, что происходит вообще? Если ты мне пояснишь нормально, то я смогу лучше тебе помогать.

Чудовище в человеческом облике задумалось. Лоб под котелком покрылся сетью морщинок.

– Ехать нам долго. Будь добр, поясни, что за пляски с кровью и кишками ты тут устроил.

– Хорошо. Этот колдун влиял… управлял теми, кем хотел…

– Как ты лошадью?

– Не перебивай, – от рыка Фрауга бандиты сжались. Рольд поднял ладони, и улыбнулся. Он чувствовал, как подрагивают и руки, и губы, но ничего не мог с этим поделать.

– Колдун брал что-то у своих жертв. Кровь или плоть. Может волосы, или жидкости, а потом наводил чары. Человечьи колдуны ворожат именно так. Берут власть над другими людьми.

– Вот сучий потрох! Жидкости, значит… пойла плеснёшь, вот тебе и жидкости, – одними губами пробормотал черноволосый, опасаясь вновь разозлить собеседника. – Слушай, а зачем колдуну власть? Ну, что именно он делает с ней?

– Этот колдун был слаб. Сильнее многих, но всё же слаб. Наверняка служил кому-то, подчинял таких как ты своей воле ради господина.

– А кому такие ублюдки служат?

– Колдунам посильнее. Может демонам, или ночным духам, – Фрауг пожал плечами, но сделал это несколько неумело. Резко, наигранно. Словно копировал непривычный жест. – Мне не важно, кому служил этот червяк. Я не хотел, чтобы он мешал. Но в вашем городе есть тёмные куда сильнее и опаснее.

Экипаж успел проехать немало, и остановился неподалёку от старого кладбища.

– Ну как, сойдёт это место?

Мужчина в плаще не с первой попытки, но всё же открыл дверцу. Вдохнул ночной воздух.

– Нет, – он поморщился, – здесь была тьма. Но потом её рассеял свет. Совсем недавно.

– Ладно, – задумчиво протянул Рольд, – может, пояснишь нормально, тебе какое место вообще нужно?

– Тёмное. Испятнанное кровью, смертями, страхом, болью.

– Зачем тебе такая красота?

– Вези, – собеседник приглушенно зарычал.

– Хорошо-хорошо, вообще без проблем! Может, к Северным воротам поедем, а? Я слышал, там какие-то мятежники положили хренову кучу народа прошлой ночью.

– Нет, – монстр покачал головой, – нужно другое место. Тоже дурное, но старое, с историей.

– Другое, так другое, – глава бандитов скомандовал вознице, и экипаж вновь покатил по улицам.

Проехаться пришлось изрядно. Каземат, где держали, а порой и казнили узников, оказался не достаточно хорош – слишком людно и близко к дворцу. Трущобы тоже не подходили под странные запросы этого гостя из наркотического кошмара. Тот всё больше мрачнел, и всё реже отвечал на вопросы. А молчать ой как не хотелось: тут же возникало чувство, будто тебя заперли в клетке с волком-людоедом. Мерзкий страх начинал сдавливать внутренности.

– Стоять, – внезапно рявкнул Фрауг. Выбрался из экипажа, с видимым удовольствием разминая ноги. – Что это?

Рольд вылез следом, и с любопытством уставился на особняк.

– Это домина какого-то барончика, – припомнил он, – стоит заброшенным с прошлого года. Там была какая-то мутная история, я не влезал в детали. Ну, он, вроде как, баб к себе таскал и резал по ночам. Или мальчиков. Да мало ли кому что нравится.

– Пахнет старой смертью и колдовством. Здесь обильно кормили духов, но теперь почти не кормят. Они голодны и жадны.

– Дерьмовое место, не спорю, – обрадованно ухмыльнулся черноволосый, – так сойдёт тебе?

– Не лучший вариант. Слабое место, зато тихое. И ночь коротка, надо спешить.

Большой двухэтажный дом с просторным двором и высокой оградой действительно был тих, даже мрачен. После того, как это место чуть не разгромила недовольная толпа, разбитые окна заколотили, ворота закрыли на замок. Даже посадили дворняжек из городской стражи, на первое время. Неизвестно, почему спустя столько месяцев особняк остался бесхозным. Но какая разница, если это чудище останется довольно?

Фрауг подошёл к ограде, и одним рывком порвал цепь, как гнилую верёвку. Боец из Портовых нервно присвистнул за спиной. А мужчина в безукоризненном костюме зашагал по усыпанной мусором дорожке, что вела до самого крыльца. На полпути он остановился и повернулся к бандитам.

– Ты запомнил наш уговор?

– Да, – крикнул Костяной, – я найду тебе Сигерна Клосса! И помогу провернуть дело завтра ночью.

– Следи за этим местом днём. Мне не нужны гости.

– Замётано! А ты помнишь свою часть?

– Помню, – хрипло отозвался собеседник. – Твоя стая будет править ночным городом. Таково моё слово, – он развернулся, скрываясь во мраке. Даже стук трости по камням исчез, будто не звучал вовсе.

Всхрапнула и заржала лошадь. Кто-то выругался. Пока извозчик возился с оклемавшейся скотиной, пытаясь успокоить, Рольд запалил сигарету.

– Слушай, ты ему веришь? – дрожащим голосом спросил здоровенный бугай. Сейчас он больше походил на перепуганного сопляка, а не на матёрого уличного волкодава.

– Я вообще никому не верю, – отозвался главарь, и провёл пятернёй по длинным волосам. – Это какой-то сраный монстр! В бездну его… но, чем бы он ни был, я лучше буду на его стороне. Только лучше придумать, чего делать, если он вздумает нас кинуть.

В это время от замершего в ночи особняка ощутимо повеяло холодом. Кобыла, которую удалось было успокоить, опять испуганно заржала.

– Что за мать вашу? – просипел один из бандитов.

Зовущий и надрывный вой зародился в глубинах покинутого жилья. Он вырвался на волю, и мужчины вздрогнули. Звук вымораживал нутро, заставлял мурашки бегать вдоль позвоночника. Казалось, инфернальный зов взлетел в небеса, отразился от луны, что испуганно пряталась в тучах, и рухнул на Аренгальда.

– Ну его к тёмным богам! – поёжился Рольд. – Отправлю сюда ребят утром, а сейчас сваливаем.

Колёса споро стучали по мостовой, особняк оставался позади. Вот только ощущение близости чего-то мрачного и злого не пропадало. Это выбивало из колеи даже отпетых головорезов. То тут, то там, уже неслышный вой подхватывали бродячие собаки. Их песни звучали тоскливо и злобно, словно звери собирались отомстить двуногим за все обиды разом.

Трое ночных лазутчиков спускались по винтовой лестнице. Кристан нервничал. И дело было даже не в оборотне, безразличном к чужой боли – всё происходящее было неправильным. Он, барон, пусть и оставшийся без наследства, семьи, владений, влез ночью в храм, чтобы ограбить покойного ныне человека! И двое стражников, что встали у них на пути… дворянин не тронул их даже пальцем, но ему казалось, будто ладони испачканы чем-то липким.