решила принять это по-своему. Я не ревновала, хоть меня и волновал вопрос, о том как это произошло и когда. Я просто решила дождаться пока он сам расскажет, но он молчал, поэтому я решила намекнуть.

Именно после этой фразы, сказав ее с такой легкостью на душе, я поняла, что совершенно точно отпустила ситуацию. Мне стало все равно на то, что было в прошлом. И я решила наслаждаться этим состоянием пока не надоест.

И обязательно учитывая тот факт, что Тео надоест гораздо быстрее. Улыбаясь своим мыслям, я поднялась в комнату к дочери и просто смотрела на ее сон.

День свадьбы наконец настал. Я и Оли помогали закончить последние приготовления.

— Ты такая красивая, — сказала я, восхищаясь Донной в свадебном платье.

— Когда мы увидим тебя в таком же белом платье? — спросила Оли, глядя на меня.

— Ох… Боюсь, что это не моя история. Тем более, не за кого замуж идти. У меня есть дочь и я счастлива.

— Счастлива ты, когда рядом с тобой и дочерью есть ее отец.

— Вот-вот.

— Хватит вам.

— Хватит тебе издеваться над мужиком. Ты же любишь его.

— Люблю. Но одной любви, как оказалось, недостаточно.

— Не поверю, что он плох в постели…

— Ну, да, она же как-то родила от него ребенка. Значит старались…

Подруги хохотали, а я уперла руки в боки и прищурилась, показывая, что сейчас они обе получат.

— Ладно- ладно. Прекращаем.

Официальная часть прошла без лишних людей, пафоса и напускных эмоций. Все красиво, чувственно и нежно.

Дариан в черном костюме был идеальным женихом для белоснежной Донны. Ден и Оли были свидетелями с каждой стороны. Тео все время был сзади меня, и я каждую минуту чувствовала его за своей спиной. Не скажу, что это было приятно, но я ощущала себя такой спокойной, и мысленно благодарила его за это.

Мама жениха и отец невесты стояли рядом с другой стороны и молча любовались своими детьми. Мне почему-то представилось как лет через 20 мы с Тео также будем стоять рядом и выдавать замуж нашу дочь.

На праздновании гостей значительно прибавилось. Все веселились, а я постоянно дергалась и пыталась скрыть от Тео, что нервничаю.

Я переживала за свою малышку. Она была в надежных руках того, кому я могла доверять безоговорочно, но все равно сердце тревожно замирало при мысли, что могло что-нибудь произойти.

Я вышла на балкон подышать воздухом. Только делаю вдох и замираю.

Тео стоит за моей спиной. Я, как и всегда, слишком ярко ощущаю его присутствие. Только он себя никак не выдает. Будто любуется. А я не спешу оборачиваться и также молча продолжаю смотреть в темноту.

Бокал с вином меня пьянит от одного глотка. И я знаю, что алкоголь не лучшая идея пока я кормлю малютку, но только так я могу успокоиться. Хотя я даже не пила особо. И правда был только один глоток. Весь вечер грею в своем бокале напиток и даже не касаюсь его сейчас.

Выливаю содержимое вниз. Прямо с балкона. И выкидываю бокал. Знаю, что он сейчас поджал губы, потому что понял, что в бокале был алкоголь.

— Тебе не стоит пить, — поворачиваюсь к нему и облокачиваюсь спиной на перила, складывая руки на груди.

— Это кто сказал? Не беспокойтесь за меня, судья Гесс. Я уже взрослая девочка и сама знаю, что мне можно, а что нельзя.

Опять молчание.

— Почему ты такая?

— Какая? — смотрю с вызовом, хотя давно уже не использую эмоции ради развлечения. А сейчас мне дико хочется повеселиться.

Красивый. Узел галстука ослаблен, рубашка расстегнута на верхние пуговицы, руки в карманах брюк. Волосы взлохмачены, голова вбок. Новая стрижка ему идет. Исследует мое тело. После родов я ни капли не набрала, а потому легко надела идеальное платье из своих старых запасов.

— Безбашенная.

— Так интереснее жить, — пожимаю плечами и все же подхожу ближе. Дразнить, — Итак, почему же вы один, судья Гесс? Неужели не нашлось одинокой дамы, готовой на все лишь бы оказаться в вашей постели? Точнее, одной определенной дамы? Где твоя жена? М? Почему?

Молчит. Долго. Смотрит прямо в душу.

— Потому что я дурак. Потому что не умею признавать ошибки. — И снова тишина. Оба молчим. — Вот почему я сегодня один. А ты? Где твой жених? Ты почему одна, Тесс?

Долго думаю, что ответить. Но все же выбираю единственно правильный вариант. Подхожу вплотную и рукой провожу по галстуку.

— Потому что ты дурак.

Срывает. Снова. Наши защитные механизмы работают до тех пор пока мы не оказываемся вблизи. Он целует так, будто я его воздух, которым ему срочно нужно надышаться. Поэтому сейчас мы оголены друг перед другом. Не в прямом смысле. В ментальном.

Нас прерывают на самом интересном. Кто-то проходит мимо открытых дверей балкона, и мы отрываемся. Я поправляю, и без того идеальную, прическу, и оставляю мимолетный последний поцелуй на его губах, прежде чем покинуть это место. И его.

В зале полно людей, именно поэтому я сбежала на балкон. Но пришлось вернуться. Он стоит с противоположной стороны и, точно как я, делает вид, что смотрит куда угодно лишь бы не на меня. Я понимаю одну вещь.

Когда все восхищаются тобой со стороны, есть тот, кто просто тебя заберёт, но не как трофей, а как данность, предложенную Богами или чертями. Ты будешь выводить его, он будет ломать все твои щиты и доспехи и даже сломает твой стержень, чтобы убедиться в наличии сердца, а потом залечит, спрячет и бросит своё оружие к твоим ногам.

Он — холоден, сдержан и закрыт.

Я — сахар с битым в крошку стеклом.

Вместе мы — яд скорпиона и нежность самого вкусного десерта.

Я рефлекторно прикладываю руку к животу и сердце пропускает удар. Тея спит дома, а я все равно дергаюсь от любой дурной мысли. Она именно такая смесь своих родителей. Яд и нежность…

Я не знаю наверняка, сколько проживёт во мне любовь к нему, но пока моё сердце бьётся, a в лёгких есть воздух, я верю в то, что у меня будет смысл жить и любить.

И снова свежий воздух.

Дышу и закрываю глаза. Опрометчиво, да. Знаю, что может последовать по этому пути.

Меня толкают со спины, но я успеваю среагировать. Воздух подхватывает меня и остаюсь в своем первоначальном положении. Поворачиваюсь и смотрю в глаза той, кто и скрываться не собирался.

Синий шелк струиться по ногам и облегает девушку как вторая кожа. Разрезы на ногах