— Привет поближе, — Миланья, повинуясь радостному порыву, взяла руки рабыни в свои. — Ты спасла меня, нас всех… Ты и твои люди совершили то, на что не способна целая армия. Я не знаю, как вас благодарить. Однако один презент у меня имеется. Надеюсь, понравится.

— Ты красивая, — женщина не выдернула рук и рассматривала собеседницу, думая о своём, хотя сейчас это и не совсем уместно. — Я и не знала, что ты такая! Какие яркие глаза! — восхищённо заявила она, — С подобной внешностью ты сможешь повелевать любым мужчиной!

— Э-э-э… — замялась Милли. — Я вообще-то планирую сама повелевать всем, без каких-либо там мужчин. Но мы отклонились от темы. Вот мой сюрприз. Девушка отошла чуть в бок и указала на приведённую во двор вдову. На мадам всё также было надето чёрное платье. Только потрепанное и без жемчуга на шее. Бывшая владыка вся съежилась, казалось совсем крошечной. Этакая хрупкая беззащитная старушка.

— Послушайте, леди Миланья, — взмолилась старушка. — Мы ведь с вами не враги. Я же не убила вас не смотря ни на что! Аристократы всегда должны помогать друг другу! Неужели… — её подбородок затрясся. — Неужели вы убьете меня?

— Мы-то как раз с вами враги. Кровные. Вы сами говорили что-то там про одинаковые яблоки. Но я не держу на вас зла. То вы побеждали — законно издевались надо мной, теперь мы… Всё честно. Только вот… Ваши рабы… Они, похоже, сильно на вас обижены… Так кто не обессудьте. Ваши отношения с подчинёнными — это только ваши отношения.

Милли опять приблизились к Каме и достала из-за пояса неизвестно откуда взявшийся нож.

— На вот, держи, — девушка протянула орудие рабыне рукояткой вперёд. — Да, я обещала Джинни собственно прикончить владыку. Но, мне кажется, тебе и твоим людям это нужнее. И не думаю, что Дженни была бы против.

— Спасибо, — Кама поняла, что предлагает ей Милли, — Но нож нам не понадобится. Не нужно.

У рабов загорелись глаза. Все пришли в сильное возбуждение. Группа во главе с Камой окружила миссис Таун. Старушка что-то пыталась кричать, умолять… Но никто её не слушал. Слишком хорошо всем присутствующим было известно настоящее лицо владыки, чтобы испытывать жалость.

— Только вы это… Не затягивайте. — крикнула Милли разъярённым людям, уже приступившим к казни. Они делали всё голыми руками. Зрелище не из приятных. — Понимаю, хочется подольше, но ещё столько дел! Так что, граждане, пожалуйста, без задержек.

Милли беспокоилась зря. Толпа растерзала садистку буквально за несколько минут.

Глава 15

Следовал длительный период восстановления. Милли проходила курс реабилитации в Сфере. После пережитых пыток внутренние органы были сильно повреждены. Правда, последствия не являлись необратимыми и это радовало. Однако лечение однозначно требовалось.

Вся эта тягомотина с больницей Миланью сильно раздражала. Девушка наотрез отказалась оставаться на ночь в Сфере. Заявила, что она никакой не инвалид, сама плохо, но ходит. А значит максимум, на что она согласна, это приходить днём на процедуры и всё. Никакие уговоры, воззвания к здравому смыслу и даже запугивания врачей на неё не действовали. Милли не любила больницу и решила всё делать по своему. Ночует она дома и точка. Бедным врачам ничего не оставалось, как смириться.

Миланья с Эдом по началу снова поселились в Берлоге. Здесь и Сфера недалеко, и природа замечательная. Милли очень хотелось побыть в тишине, среди деревьев. Никого не видеть и не слышать кроме мужа. Однако очень скоро девушка поняла, что скучает по… Крафту. Ей не хватало его недовольных ухмылок, колких замечаний. Его лица, изуродованного шрамами, не хватало! Дядя, конечно, приходил время от времени в гости в Берлогу. Но это всё не то! Ни поругаться с ним, ни поспорить. И Милли, пожив какое-то время в лесной чаще, взяла мужа в охапку и снова перебралась в большой дом. Ей уже полегчало и в Сферу она спокойно ездила на своей машине.

Ещё важный момент: власть. Миланья ни в коем случае не желала расставаться с ролью приемника великого Крафта. И, едва переселившись обратно в свои хоромы, Милли тут же явилась в кабинет лорда и потребовала ввести её в курс дела. Крафт, естественно, выставил её за дверь, сказав, что пусть сначала восстановится. Один раз это подействовало, второй — четвёртый раз тоже, а на пятый Милли заявила, что прекрасно себя чувствует, что врачи — просто мнительные трусишки, и вообще, она не хочет более ездить в больницу каждый день. Иногда покажется — и хватит с неё! А будет она заниматься делами. Вместе с Крафтом и Даком. Как раньше. Она так решила и отстаньте все от неё! Все и отстали. Спорить с упрямой госпожой всем надоело.

Эд… Милый, дорогой, замечательный Эд! Чувства к мужу были настолько глубоки, что и не описать. Миланья, попав в плен, и не надеялась снова обнять своего дорогого и ненаглядного физика. Однако она вернулась. И Эд был рядом. Как всегда. Такой надёжный, милый и хороший.

Со стороны никто не мог сказать, что эта парочка без ума друг от друга. Они не признавались друг другу бесконечно в любви, не играли в обнимашки при людях, не строили из себя сладкую парочку. Однако каждый из них был крепко привязан к другому. Это сложно объяснить, но они чувствовали друг друга на расстоянии. Когда одному становилось грустно, другой тоже начинал хандрить. Если кто-то злился, второй тоже гневался. Она веселилась, и он радовался. И не важно, вместе они находились или на разных концах Септимуса. Как это работало — неизвестно. Никакая наука не способна объяснить. Но факт оставался фактом. Одни чувства, одни мысли на двоих.

А ещё вечера. О! Как Милли любила, когда они оба, она и Эд, заканчивали бесконечную суету дневных дел и оставались вдвоём. Наконец-то они могли наговориться вволю, поделиться эмоциями, рассказать о планах. Казалось бы, он — физик, она — будущий управленец области, что у них общего? Однако темы для разговора не кончались. Находиться вдвоём, чувствовать тепло любимого, обсуждать все и вся — это же так здорово! Тихая, спокойная радость.

Крафта они в свои беседы не брали. Им хотелось побыть наедине. Увы!