Именно тогда он приказал группенфюреру СС Артуру Небе разработать «более гуманные методы убийства, чем расстрел». Ему не случайно было это поручено, Артур Небе был известным гуманистом. В 1939 году сыграл важную роль в «операции T-4», названной так по адресу своего главного берлинского бюро на улице Тиргартенштрассе, 4, — бывшей еврейской виллы, конфискованной нацистами[7]. «Программа эвтаназии», как она еще называлась, началась со смертельных инъекций неизлечимо больным детям — их было убито около 5 тысяч; затем распространилась на десятки тысяч взрослых с психическими заболеваниями. Впоследствии технология умерщвления газом была признана наиболее эффективным способом и для «окончательного решения». В 1941 году возглавляемой им айнзатцгруппой B на территории Белоруссии были по старинке расстреляны 46 тысяч человек.

«В январе 1942 года на встрече в Берлине Гиммлер сказал, что еще не решил, каким способом уничтожать евреев — расстреливать или загнать в какое-нибудь болото и утопить. Со своей стороны, я посоветовал расстреливать. Гиммлер сказал, что он это все продумает». (Из протокола допроса Еккельна от 14 декабря 1945 года.)

Похоже, топить евреев в болотах было у Гиммлера навязчивой идеей. Еще в августе 1941 года во время инспекционной поездки в район Припятских болот он распорядился, чтобы «все евреи-мужчины были расстреляны, а женщины загнаны в болота».

Как выяснилось из донесения 2-го кавалерийского полка 1-й кавалерийской бригады СС «О ходе операции „Припять“», «попытка загонять женщин и детей на болота не имела успеха. Болота не были настолько глубокими, чтобы там тонуть». Тем не менее, говорится далее в донесении, «моральное состояние личного состава очень хорошее». Ну, раз не было возможности загнать еврейских женщин в трясину, оставалось только расстрелять их: «Расстреляно 6526 человек. Из них 6450 грабителей (так в документах СС именовали евреев. — Л.С.), остальные 76 — красноармейцы и коммунисты».

Несколько раз Еккельн сам организовал акции по поиску евреев, прятавшихся в лесных и болотистых районах рейхскомиссариата. Летом 1942 года в ходе операции «Болотная лихорадка» отряды СД с подразделениями войск СС и полиции убили свыше 10 тысяч человек. Проезжая через Барановичи, где 8 тысяч евреев были загнаны в гетто, Еккельн приказал: «Шесть из них должны исчезнуть!»

По Ханне Арендт, Гиммлер «довел разрыв между личным и общественным, между профессией и семьей до того, что даже внутри себя уже не способен был обнаружить связь меж тем и другим. Если профессия заставляет его убивать людей, то он не считает себя убийцей как раз потому, что делает это не из склонности, а лишь в силу профессии. Сам-то он и мухи не обидит». Еккельн мог обидеть кого угодно. Возможно, потому Гиммлер и обсуждал способы убийства именно с ним.

Еккельн: Гиммлер сказал, что лучшим способом ликвидации людей является применение газовых автомашин, изготовленных в Германии по его приказанию.

— В Остланде применялись газовые машины-душегубки?

— Да, применялись для истребления евреев.

(Из материалов допроса Еккельна от 21 декабря 1945 года.)

Конструктор душегубок доктор Беккер, предлагавший усовершенствовать технологию умерщвления, казался самому себе прямо-таки гуманистом. Ведь благодаря его рекомендациям смерть жертв наступала быстрее. Известно, что по оккупированной территории СССР разъезжало 15 машин-душегубок, в них могло погибнуть до 250 тысяч человек. Кстати сказать, такого рода «гуманисты» встречались не только в Германии. В Москве в 1937 году приговоренных к казни возили в фургонах с введенными внутрь выхлопными трубами[8].

Представьте, Еккельн был против применения машин-душегубок по причине «негуманности» этого метода казни. И потому не хотел отказываться от уже проверенных методов массового уничтожения — расстрелов. Как Еккельн сообщил следователю, он слышал от доктора Ланге, что попадающие в такие машины «через пять минут начинают сильно кричать и бить кулаками по стенке». К тому же у душегубок небольшая пропускная способность, он так и сказал — «небольшая пропускная способность». От Ланге ему стало известно, что убиваемых там сильно тошнит, и после каждого рейса смерти приходится проделывать «неприятную и грязную работу по очистке машин».

Между прочим, под схожим с Ланге именем — Рудольф Ланг — после капитуляции гитлеровской Германии скрывался комендант Освенцима Рудольф Хёсс. Это же имя дал своему герою автор романа «Смерть — мое ремесло» (1952) Робер Мерль, написавший вымышленные мемуары начальника фабрики смерти. Герой романа старается как можно лучше выполнить ту «нудную работу», которую ему поручили, и думает над тем, как усовершенствовать газовые камеры, сколько нужно печей, чтобы сжигать трупы. Пробует на заключенных газ «Циклон-Б». Прежде он использовался в Германии для уничтожения насекомых и грызунов. Да, от этого газа люди мучаются перед смертью, зато он быстрее убивает — достаточно килограммовой коробки, чтобы за 10 минут уничтожить «200 единиц».

Рудольф Ланг: «Вначале было очень тяжело, затем постепенно у меня атрофировались всякие чувства. Я считал, что это необходимость. Иначе я не мог бы продолжать, понимаете? Я всегда думал о евреях термином „единицы“. И никогда не думал о них как о людях».

В ноябре 1941 года «Циклон-Б» был привезен в Ригу, и Еккельн встретился с доктором Бруно Тешем, одним из руководителей производившей его фирмы «Теш и Штабенов». К тому моменту было признано, что массовые расстрелы — «большое испытание» для солдат, в них участвующих, и расстрелы постепенно заменялись мобильными газовыми камерами. По информации из радиограмм немецкой полиции, которую перехватила и расшифровала британская разведка, в Риге или в ее окрестностях планировали построить лагерь смерти со стационарными газовыми камерами. Но так и не построили. Построили в Польше.

Почему об этом задумались так поздно, уже в разгар массовых убийств? Видно, вначале в детали не вникали. Просто поручили айнзатцгруппам и полицейским полкам расстреливать и даже не сказали, из какого оружия. Проблемы решались по мере поступления.

— Еккельн беспокоился о солдатах-расстрельщиках, их страданиях. Страдания жертв вовсе не брались в расчет.