Он шагнул к столу, вылил в бокал остатки вина. Медленно выпил. Вино не имело вкуса, но он не обращал внимания. Натянул на себя плащ. Со шляпой в руке приблизился к двери, нащупал ключ. Затем быстро открыл дверь и вышел, надвинув шляпу на лоб. Спустился по лестнице. В углу первой площадки мужчина и женщина целовались у стены. Мерсер задержал взгляд на ее руках, крепко обхвативших шею мужчины. На следующей площадке боролись двое подростков. Они покачнулись, задев Мерсера. На первом этаже дверь квартиры открылась. Человек с силой захлопнул ее, протиснулся мимо Мерсера и выбежал на улицу.

Он встал на пороге напротив каменной балюстрады вдоль канала. Прохожие двигались, не обращая на него внимания. Мерсер сунул руки в карманы. Он не прошел и десяти ярдов, как почувствовал происшедшие в городе изменения. По-прежнему сияли огни магазинов, кафе, ресторанов и кинотеатров, улицы были полны людей, но теперь лица прохожих стали угрюмыми. Они двигались медленнее, чем обычно, будто несли на себе невидимый груз. Разговаривали резко, напряженно. Редко слышался смех.

Досадливо поежившись, Мерсер нащупал в кармане рукоятку пистолета. Он шел, опустив голову, глядя под ноги. Свернул в сводчатый проход и остановился прочитать название улицы. С плаката, приклеенного рядом с витриной магазина, на него смотрело знакомое лицо. Он оцепенел. Это было его лицо. А под ним слова:

«Разыскивается опасный преступник.

Если вы увидите этого человека,

Немедленно сообщите в полицию».

Мерсер знал, откуда у них эта фотография. Ее сделал уличный фотограф Кассана, когда они сидели в кафе. Сзади послышался голос женщины, она обращалась к своему спутнику:

– Смотри, какой он, улыбается как ни в чем не бывало. Так бы и придушила гада. – Она подошла и плюнула на фотографию.

Мерсер замер. Но возвращаться было нельзя, и он двинулся дальше. В конце улицы поднялся по ступенькам на мост через канал, и тут его кто-то тронул за руку. Мерсер резко развернулся, встретившись взглядом с высокой монахиней. Она спокойно смотрела на него. На шее распятие, в протянутой руке кружка для пожертвований. Мерсер облегченно вздохнул и улыбнулся. Нашел в кармане купюру, сунул в кружку и быстро пересек мост.

На площади народу было меньше. В центре несколько лотков под газовыми фонарями. Продавец одного о чем-то говорил с покупателем. Мерсер прибавил шаг. Теперь он сориентировался и точно знал, куда идти. В конце площади свернул за угол и чуть не столкнулся с карабинером. Тот стоял с карабином на плече, засунув большие пальцы за пояс. Наблюдал за прохожими. Мерсер задумался. Если сейчас вдруг повернуть назад, это привлечет внимание. И он заставил себя идти неторопливой прогулочной походкой, опустив голову. Приблизившись к карабинеру, замедлил ход и почесал подбородок, словно размышляя о чем-то. Затем двинулся дальше, решив, что благополучно миновал препятствие. Но через десять ярдов ему начало казаться, будто карабинер идет следом. Оглянуться мужества не хватило. Дальше под аркой между домами располагались небольшой садик и кафе, откуда доносилась музыка. На вывеске надпись «Танцплощадка». Почти одновременно с ним к арке приблизился другой карабинер, простой парень с круглым деревенским лицом.

Мерсер вошел в кафе и сел за столик в нише, откуда хорошо просматривался вход. Луч проектора с поворачивающимся диском скользил по танцующим, создавая калейдоскоп цветов. К нему подошел официант и произнес:

– Синьор?

– Коньяк, – сказал Мерсер.

Две молодые девушки, закончив танец – они танцевали друг с другом, – сели за столик напротив. Пригубили вина из бокалов, рассеянно взглянули в сторону Мерсера и принялись возбужденно перешептываться, посматривая на площадку. Их явно интересовал кто-то из посетителей. В отдалении, у сводчатого входа, стоял карабинер. Он смотрел на танцующих, улыбаясь, как бы одобряя происходящее. В нем не было и следа сожаления, что он на службе, а другие развлекаются. Одна из девушек громко засмеялась, чем привлекла его внимание. Мерсер опустил голову, старясь унять дрожь в руках.

На стол упала тень официанта, поставившего перед ним рюмку. Мерсер достал купюру, показывая жестом, что сдачи не надо. Медленно выпил обжигающую жидкость. Когда он поднял голову, карабинера не было. «Надо уходить, пока не поздно. Могут опознать в любую секунду». При мысли, что тогда произойдет, по его телу пробежали мурашки. Мерсер встал, обошел площадку, двигаясь к выходу.

На улице карабинера тоже не оказалось. Мерсер миновал вход в кинотеатр, где толпились люди. Рядом с афишей кино висел плакат с его фотографией. Он поспешил дальше, под звонок к началу сеанса, и не заметил, как молодой человек в плаще, рассматривающий в фойе кинотеатра снимки артистов в рамках, резко развернулся, выбросил окурок и последовал за ним.

Мерсер свернул за угол к дому Адрианы. Изображая праздную походку, остановился у соседнего дома. Попробовал открыть дверь. Обнаружив, что она заперта, постоял в нерешительности, отворачиваясь от прохожих, не зная, как поступить. Дернул дверь еще раз и отошел. Единственное окно располагалось высоко, было забрано решеткой. Мерсер растерялся. Легко попасть в дом, где, по его убеждению, должен прятаться Учелло, не получалось. И находиться на улице опасно. Единственный выход – идти к Адриане. Проникнуть на мебельный склад можно оттуда. Но, наверное, она сразу позвонит в полицию. И что тогда делать? Применить к ней силу? Мерсер стоял в нерешительности. Неподалеку к причалу отеля подходили гондолы, вдоль балюстрады прогуливались парочки. У ресторана сияла неоновая реклама пива. А из приоткрытой двери радиомагазина доносился голос диктора:

«Из министерства внутренних дел сообщили, что Эдвард Мерсер пока находится в Венеции. В полиции уверены, что в течение суток его арестуют. Премьер-министр обратился к народу с обращением сохранять спокойствие…»

Мерсер быстро шагнул в подъезд. Придется добраться до Учелло через ее квартиру. Он поднимался по лестнице, вспоминая свой первый приход сюда. Не так уж много дней миновало с того времени, но ему казалось, будто целая эпоха. Он стал другим человеком.

С сильно бьющимся сердцем Мерсер встал перед дверью с фамилией Адрианы, отдышался, вытер платком лоб и нажал кнопку звонка. Она открыла. Сквозняк колыхнул подол ее черной юбки, чуть потревожил пряди волос. Он снял шляпу. Адриана отшатнулась:

– Вы?

Это было произнесено очень тихо, почти шепотом. Ведь к ней явился призрак человека, которому она не так давно симпатизировала, жалела его. Но он, совершив чудовищное преступление, перестал для нее существовать.

– Да, я.

– Что вам нужно?

– От вас – ничего.

Мерсер протиснулся мимо Адрианы и прошел в гостиную. Много раз в мечтах он бывал здесь, счастливый, нашедший любовь. Опускался в кресло. Она подходила к нему с бокалом вина и сигаретой, садилась рядом на подлокотник. Он ей что-то рассказывал, а она нежно ворошила его волосы.

Адриана достала из пачки сигарету и закурила.

– Единственный, кто может мне сейчас помочь, это Учелло, – произнес Мерсер. – Он убил Мадео Нерви.