Персонал салуна вступал в действие только тогда, когда участники драки выдыхались. Тех, кто еще держался на ногах, вырубали дубинкой и, после тщательной ревизии карманов, выбрасывали на улицу. Многие из драчунов, очнувшись от холода, обнаруживали, что лежат на мостовой голыми. И только редким счастливчикам удавалось прийти в себя раньше, чем уличные мальчишки стягивали с них последние штаны.

Первое время Илье приходилось ограничиваться ролью зрителя. Он сидел у стойки, терпеливо выслушивая жалобы бармена Дика на ужасный нью-йоркский климат. Когда начиналась заваруха, помогал Дику убирать со стойки вазочки с орешками и прочую посуду, а потом ждал сигнала от Томаса.

Драки редко затягивались дольше, чем на десяток минут. Возможно, действовал коктейль, изобретение хитроумного бармена, в прошлом — ученика аптекаря Шнеерсона. Наконец, на сцене появлялся Томас и, не меняя приветливого выражения лица, наносил несколько точных ударов короткой дубинкой.

Вот теперь можно соскочить с табурета и заняться приборкой — вытолкать посетителей, собрать осколки бутылок, протереть пол от крови и блевотины и за ноги вытянуть последних клиентов наружу. Еще полчаса на наведение порядка и ужин с Томасом и музыкантами, пара сэндвичей и чашка кофе, — и двери салуна открыты снова.

Прошла неделя, прежде чем от Ильи потребовалось нечто большее. Это случилось, когда в салуне гуляли матросы с английского клипера. Их было четверо, и пили они не коктейль, а джин. Вели себя, как обычно — закуску не заказывали, щипали проституток, но не уходили с ними, бросали насмешливые реплики каждому, кто проходил мимо их столика, а под конец стали приставать к музыкантам.

Бармен Дик подмигнул Илье:

— Сегодня будет потеха. Дать тебе кастеты? Или обойдешься дубинкой? Загляни сюда.

Он выдвинул ящик из-под кассы, и Илья, перегнувшись через стойку, увидел там прелестную коллекцию свинчаток, кастетов и кистеней.

— Следи за их ногами, — предупредил бармен, глядя, как Илья примеряет кастет. — Иные вставляют в башмаки всякую дрянь, вроде зубьев пилы. Не подставляйся. И не вступай раньше времени.

Томас уже был в зале. Он подошел к эстраде как раз в тот момент, когда один из матросов отшвырнул пианиста.

Илья думал, что Томас для начала попросит клиента вернуться за столик. Надо же что-то сказать человеку, хоть он и пьяный. Ведь это клиент. Он только что отдал нам часть своих денег. Он поддерживает наш бизнес. Ну, погорячился, ну, не совпали его музыкальные вкусы с возможностями нашего пианиста. Надо ему объяснить, надо его успокоить, усадить на место — и выкачать из него еще немного денег, а потом еще и еще, и девочек усадить к нему на колени, а пианист пока отряхнется, и снова зазвучит музыка…

Однако у Томаса был свой взгляд на то, как ведется бизнес. Он подошел сзади к матросу, который был выше его на голову, и почти без замаха ударил дубинкой по подколенному сгибу.

Матроса повело вбок, он схватился за пианино и удивленно оглянулся. Увидев обидчика, он занес над головой огромный кулак — и Томас врезал ему по ребрам. Дубинка отскочила от необъятного пуза моряка, как мячик от стенки. Матрос словно и не заметил удара, его кулак описал дугу и пронесся над головой Томаса. А тот, нырнув под руку, схватил матроса за полу куртки, резко потянул на себя и отскочил.

Верзила рухнул с эстрады на пол, да так и остался лежать. Немногие успели заметить, что, падая, матрос получил по затылку легкий, молниеносный удар дубинки.

Его приятели загалдели и вскочили, сбрасывая куртки. В следующий миг они окружили Томаса.

Илья рванулся с места, но Дик его придержал:

— Ты куда? Еще рано. Пусть выберутся наружу, здесь вам не разгуляться.

Томас вывернулся и кинулся к выходу. Разъяренные матросы бежали за ним, громко топая тяжелыми башмаками.

«Да таким ботинком можно уложить и без всяких зубьев», — подумал Илья и продел ладонь в щель кастета. Другой рукой он сжал дубинку.

— Бей по почкам, — посоветовал Дик. — Пьяный боли не почувствует, но все равно свалится. А по морде даже не пытайся достать, бесполезно. Ну, давай, Билли!

Драка уже выплеснулась на улицу, и посетители салуна потянулись следом, чтобы насладиться зрелищем. Илья растолкал толпу и выскочил на крыльцо.

Он вдруг поймал себя на мысли, что эти матросы ему нравятся. Он бы и сам мог стать таким, и точно так же торчал бы с приятелями в кабаке, и был бы не прочь помахать кулаками… Но тут он увидел лицо Томаса, мелькнувшее между бугристыми широкими спинами. Под носом у него блестела кровь, и у Ильи перехватило дыхание от ярости. Эти ублюдки избивали его товарища! Втроем на одного!

Он ворвался в круг, образованный зрителями, и саданул одного из матросов по хребту дубинкой. Тот немедленно развернулся к нему и поднял кулаки к подбородку.

— Хочешь увидеть настоящий бокс? — сипло крикнул матрос и сделал выпад левой.

«Вот это бугай!», — восхитился Илья. Он шагнул ближе, подставляясь под удар, и отводя дубинку за спину. Все движения матроса казались ему замедленными, словно они дрались в толще воды. Как только правый кулак двинулся от подбородка, он отскочил. Матрос выбросил руку вперед, но не достал Илью. А вот дубинка не промахнулась, она рубанула по локтю, и рука матроса обвисла плетью. Шаг вперед, удар пяткой в колено. Такое чувство, словно попал в стену. Матрос покачнулся, но еще успел махнуть левой. Кулак со свистом пронесся перед носом Ильи, и матрос вдруг упал на четвереньки. Лежачего не бьют? Так он еще не лежит! Пара хороших пинков снизу под ребра — вот теперь другое дело. Растянулся, и никаких попыток встать.

Он не успел порадоваться. Левую скулу вдруг обожгло, и Илья отлетел к толпе. Его вытолкнули обратно в круг, и он успел поднырнуть под второго матроса, который несся на него, выставив вперед обе руки с растопыренными пальцами. Наверно, хотел схватить за горло. Илья попал кастетом ему по ключице и вывернулся из-под неимоверно тяжелого тела.

— Вот и все, — спокойно сказал Томас, вытер под носом и с удивлением посмотрел на окровавленную ладонь. — Ты как, Билли?

— Порядок, — задыхаясь, ответил Илья и еще раз пнул матроса, который пытался подняться с мостовой. — Быстро же они свалились. Я ему только раз попал.

Томас повесил дубинку на пояс.

— Ты попал, а я добавил. В следующий раз, когда вступаешь, сразу бей по затылку, не оставляй на меня эту работу.

— Я как ты… — попытался оправдаться Илья. — Ты же не сразу…

— Не сразу, мне же надо было их сюда выгнать. Нет, ты справился, только все можно было сделать в два раза быстрее. Так, джентльмены, — Томас наклонился, ощупывая карманы матроса. — Придется вас оштрафовать за дебош в общественном месте. Билли, проверь, как поживает любитель музыки. И тащи его сюда. Только не забудь оштрафовать.

Так Илья получил в салуне дополнительный заработок. Двенадцать долларов — все, что нашлось в матросских карманах — он отложил. Хотел поднакопить еще и открыть счет в банке. Однако скоро эти деньги удалось вложить в более выгодное дело.