Впрочем, о розни между армейцами и моряками в Порт-Артуре написано немало. Строго говоря, надо удивляться не этому явлению, а тому, что генералы и адмиралы все же смогли наладить относительно эффективное взаимодействие.

Попытка вести одновременно две войны, мешая друг другу, закончилась для армии и флота плачевно. К тому моменту, когда армия накопила достаточные силы, поражения на море привели к нарастанию революционного движения в стране, сделав войну невозможной. К тому же даже разгром японской сухопутной армии (а ее еще надо было разгромить) в условиях наличия у Микадо победоносного флота и отсутствия русского флота в Тихом океане вообще делал окончательную победу в принципе недостижимой.

Были ли сделаны из этого выводы? Опыт Первой мировой войны показал, что русское командование уделило этому вопросу особое внимание. И добилось немалых успехов. Если Балтийский флот был попросту подчинен Северному фронту, то на Черном море удалось добиться гармоничного взаимодействия двух сухопутных фронтов (Кавказского и Румынского) и Черноморского флота. Боевые действия армии и флота в Черном море в период 1915—1917 годов можно считать эталонными и наиболее успешными за всю военную историю России.

Согласно советской точке зрения в падении Порт-Артура было виновато российское самодержавие. Ничего удивительного, что в романе основная вина за капитуляцию крепости и промахи в ее обороне возложены на командующего Квантунским укрепленным районом генерал-адъютанта Анатолия Михайловича Стесселя. Более того, он и генерал Фон обвиняются в прямой измене — вступили в тайные отношения с неприятелем и получили от капитуляции крепости материальную выгоду. То есть попросту продали Порт-Артур японцам, демонстрируя тем самым высшую степень разложения «феодально-крепостнической верхушки царской России».

Конечно, всю сюжетную линию о шпионских контактах и подкупах можно списать на художественный вымысел автора. который вставил его в произведение, чтобы привлечь публику. В 30-х годах шпионская тема была очень популярна и в литературе, и в кинематографе. И как же без шпионов в осажденной крепости? С другой стороны, показывать реальную борьбу с японскими шпионами русской контрразведки, т. е. порт-артурского жандармского управления, было совершенно невозможно — царский жандарм никак не мог быть положительным или хотя бы не отрицательным героем.

Зато введя в повествование японского генерала-шпиона Танаку, автор одним выстрелом сразил несколько зайцев — и шпионскую тему раскрыл, и показал продажность царских генералов, и заодно оклеветал бывшего строителя города Дальний инженера Владимира Васильевича Сахарова. Последний, будучи уже немолодым и нездоровым человеком, добровольно надел мундир военного инженера и погиб в осажденной крепости.

Отметим, что во время судебного расследования капитуляции Порт-Артура возможность связи генералов Стесселя и Фока с врагом даже не рассматривалась. Нет никаких сведений о подобных контактах и в японских исследованиях. Единственное, и то косвенное, подтверждение можно найти в словах, будто бы сказанных японским комендантом крепости на параде в честь 40-летия взятия Порт-Артура, о наличии неких «особых отношений» между генералами Стесселем и Ноги, которые-де обеспечили японцам взятие крепости. Будто бы потому что ни в каких источниках, кроме советских, ни сам парад, ни речь не упоминаются. Но даже если этот факт и имел место, то не исключено, что информацию об «особых отношениях» Стесселя и Ноги японский генерал почерпнул из... романа «Порт-Артур», который в Японии, без сомнения, читали.

Вернемся к образу генерала Стесселя. В романе он выглядит трусливым, лицемерным, недалеким и к тому же во всем слушается свою супругу, которая порой гораздо лучше его ориентируется в обстановке. Да и других желающих манипулировать слабовольным генералом более чем достаточно. Среди солдат и офицеров гарнизона командующий не пользуется не то что авторитетом, а даже уважением. А что же на самом деле?

Анатолий Михайлович Стессель был потомственным военным в четвертом поколении. О его прадеде Матвее Стесселе известно, что во второй половине XVIII века он служил в русской армии в чине секунд-майора. Дед нашего героя Иван Матвеевич Стессель (1779—1846) был в числе тех «начальников народных наших сил, покрытых славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года». Офицер с 1795 года. Отличился в сражении при Фридланде, за которое был удостоен ордена Святого Георгия Победоносца 4-й степени и прусского ордена Пур ле Мерит («За заслуги» — одна из самых почетных военных наград Пруссии). Участвует в Русско-шведской войне 1808—1809 годов. В 1812 году подполковник Стессель — командир Кексгольмского пехотного полка, за отличия в «делах против неприятеля» полк повышен в ранге до гренадерского, а Иван Матвеевич произведен в полковники. В 1814 году получает золотое оружие. В 1820 году производится в генерал-майоры, с 1824 года и до своей смерти — военный комендант Царского Села, что свидетельствует о высоком доверии государя императора к генералу. Кстати, до революции в Царском Селе была Стесселевская улица, значит, и в городе заслуженный воин оставил по себе добрую память.

Его сыновья также выбрали военную карьеру, но в генералы ни один из них не вышел. В 1848 году, через два года после смерти прославленного деда, в семье полковника лейб-гвардии уланского полка Михаила Ивановича Стесселя и его супруги Елизаветы Петровны Стессель родился ребенок, которого назвали Анатолием. На первый взгляд его ожидало блестящее будущее — отец гвардейский офицер, имел все шансы на успешную карьеру, но в 1857 году 9-летний мальчик лишается отца, а еще через три года (в 1860-м) матери. Конечно, родственники и государь не оставили ребенка на произвол судьбы, но подумайте, читатель, каково это остаться сиротой в 12 лет...

В 1864 году будущий генерал заканчивает 1-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию (так после военных реформ фельдмаршала Милютина назывались кадетские корпуса) и поступает в 1-е военное Павловское училище. Кстати, само училище преобразовано из кадетского корпуса всего за год до этого.

В конце 50-х годов XIX века в русской армии коренным образом пересматривается подход к подготовке офицеров. Если в начале столетия молодые дворяне по достижении годного для службы возраста поступали в полки юнкерами и непосредственно в строю постигали военную науку, чтобы через год получить заветные офицерские эполеты, то теперь доступ к чинам был открыт только через систему военного образования. До этого времени профильное образование требовалось только для офицеров специальных родов войск (артиллерия, инженеры, топографы) и флота. Теперь учиться должны были все.

Таким образом, Анатолий Стессель был одним из первых офицеров нового типа. В 1866 году он был выпущен подпоручиком во 2-й Ростовский гренадерский полк, расквартированный в Москве. Впереди его ждала обычная лямка армейского офицера, не имеющего протекции и влиятельных родственников. Только собственным талантом и храбростью он мог сделать карьеру, и пример деда мог его вдохновить.

Случай представился после начала Русско-турецкой войны 1877—1878 годов. «Поднялась Россия, поднялся народ, всей могучей силой бить турецкий сброд...» — пелось в популярной тогда песне. Штабс-капитан Стессель не стал дожидаться отправки на театр военных действий своего полка, а вызвался для трудной и опасной миссии — стать офицером болгарского ополчения.