— Я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. — От отчаяния он все сильнее сжимал ей руки. — Разве этого мало?

— Не знаю. Но я хочу, чтобы у нас с тобой была одна, общая жизнь, понимаешь?

— Брак? Ты этого хочешь? — Он резко отвернулся и прислонился к перилам. — А что такое, по-твоему, брак, Мадди?

— По-моему, брак — это союз двоих людей, которые обещают любить и заботиться друг о друге.

— В горе и в радости… — Он повернулся к ней, но лицо его было в тени, и она могла только слышать его голос.

— И много ты знаешь счастливых браков?

— Достаточно. Для этого нужно только любить друг друга и дорожить своей семьей.

— Это в идеале. Но чаще люди быстро понимают, что совершили ошибку, и разводятся. Институт брака — дело бессмысленное. Это просто юридический контракт, который может быть аннулирован другим юридическим контрактом, причем во время действия первого контракта тот или иной супруг допускают сотни нарушений своих обязательств.

Мадди с болью выслушала его рассуждение.

— Рид, нельзя же все так обобщать.

— Ну, сколько ты можешь назвать счастливых браков? Я имею в виду, когда люди живут друг с другом много лет.

— Рид, это просто смешно. Я…

— Вот видишь, даже одного не можешь назвать!

Она рассердилась:

— А вот и могу! Например, супруги Джанелли, что живут в моем доме на первом этаже.

— Это те, что вечно ругаются?

— А им нравится ругаться. Они от этого просто тащатся! — Поймав себя на том, что тоже кричит, она быстро отвернулась. — Черт, если бы ты не насмехался надо мной, мне было бы легче вспомнить… О, еще Оззи и Гарриет.

— Отдохни, Мадди.

— Нет уж! — Уперев руки в талию, она смотрела на него вызывающе и возмущенно. — Э… Королева Елизавета и принц Филипп тоже довольно долго женаты. Да взять хотя бы моих родителей! Они вместе уже целую вечность. А моя двоюродная тетка Джо прожила с мужем пятьдесят пять лет.

— Трудно вспоминается, верно? — Он вышел из тени, и она увидела на его лице скептическое выражение. — Легче было бы насчитать те браки, которые распались.

— Может быть. Но нельзя отказывать институту брака в существовании только на том основании, что некоторые браки бывают ошибочными, неудачными. И потом, я вовсе не прошу тебя жениться на мне. Я только хочу, чтобы ты любил меня.

— То есть ты не стремишься к браку, я правильно тебя понял?

— Нет, этого я не говорила.

— Так вот, я не могу обещать, что женюсь на тебе. Хотя ты мне очень нравишься и как женщина, и как артистка. Меня влечет к тебе, понимаешь, ты мне нужна.

— Приятно это слышать, Рид, но этого достаточно только для временной связи. Ты мне тоже нравишься и как мужчина, и как удачливый бизнесмен. Если бы я тебя не любила, мы могли бы удовлетвориться и этим. А так… не думаю, что я долго выдержала бы с тобой. — Она изо всех сил стиснула перила, будто это был спасательный трос. — А теперь, прошу тебя, уходи.

Нелегко ему было одновременно противостоять и ей, и своему желанию. Не найдя слов, он решил временно отступить.

— Имей в виду, разговор еще не окончен.

— Возможно. — Она сделала глубокий вдох. — Но я уже больше не буду тебя уговаривать. А сейчас оставь меня.

Он ушел, и она крепко зажмурилась, с трудом удерживаясь от слез. Нет, она не заплачет! Немного успокоится, вернется в зал, извинится и уйдет домой. Но это не значит, что она убегает, просто ей нечего здесь делать.

— Мадди!

Она обернулась и увидела Эдвина. С первого же взгляда на его серьезное, опечаленное лицо ей стало ясно, что при нем не нужно притворяться веселой.

— Извините, но я случайно слышал почти весь ваш разговор, и по справедливости заслужил ваш гнев. Но Рид мне сын, и я люблю его.

— Я не сержусь на вас. — Она действительно была просто не в состоянии что-либо чувствовать. — Просто мне нужно идти.

— Я отвезу вас домой.

— Нет-нет, у вас же гости. — Она сделала шаг вперед. — Я поймаю такси.

— У меня это получится лучше. — Он взял ее за руку. — Мадди, позвольте отвезти вас домой. Мне нужно рассказать вам одну историю.

По дороге домой они почти не разговаривали. Эдвин погрузился в глубокое раздумье, а у Мадди просто не было сил на разговоры. Только когда они поднимались в ее квартиру, он выразил сожаление, что в доме нет охранника.

— Вы приобретаете все большую известность, как актриса. А за это приходится платить.

Доставая ключи, она бросила взгляд на тускло освещенную площадку. Она никогда и ничего здесь не боялась, но уже понимала, что ее вольной жизни бродячей актрисы действительно приходит конец.

— Я приготовлю чай.

Она оставила Эдвина в маленькой гостиной.

— А квартира у вас, Мадди, такая же, как вы, — сказал он, когда она вернулась с чаем. — Светлая, открытая, бесхитростная. — Усаживаясь на стул, он с улыбкой взглянул на неоновую вывеску. — Скажу вам, я очень уважаю вас за то, чего вы добились в жизни.

— Спасибо, я очень дорожу вашим мнением.

— Порой одного таланта недостаточно. Я видел множество талантливых людей, которые так и пропали в безвестности только потому, что им не хватило сил, уверенности в себе и упорства, чтобы достигнуть успеха. А вы уже на вершине, хотя сами еще не сознаете.

— Не знаю, достигла ли я вершины, но я счастлива на своем месте.

— Это замечательно. — Он взял чашку, но положил поверх ее руки свою. — Мадди, вы нужны Риду.

— В каком-то смысле. — Она немного отодвинулась, чувствуя необыкновенную тяжесть на сердце. — Но мне этого недостаточно.

— И ему тоже, Мадди. Но, видите ли, он слишком упрям, а может, слишком боится, чтобы признаться в этом.

— Не понимаю почему. Я не понимаю, как можно быть таким… — Досадуя на свою резкость, она оборвала фразу. — Извините.

— Ничего, Мадди. Думаю, мне это понятно. Рид когда-нибудь говорил вам о своей матери?

— Нет. Эту тему мы никогда не затрагивали.

— Думаю, вы имеете право знать. — Он отпил чаю, собираясь с силами перед тем, как оживить тяжелые воспоминания. — Если бы я не был уверен в том, что вы действительно его любите и что вы так замечательно ему подходите, я никогда бы не рассказал вам этого.

— Эдвин, не надо ничего мне говорить. Риду это не понравится.

— Именно ваше чуткое и заботливое отношение к нему и понуждает меня посвятить вас… во всю эту историю. — Он поставил чашку. Мадди поняла, что не сможет избежать его откровений. — Мать Рида была исключительной красавицей. Уверен, она такой и осталась, хотя я уже много лет ее не видел.