Другие носили к лекарям раненных, и готовили ужин из найденных в домах припасов. Офицеры пытались определить точные потери.

Число убитых, пропавших без вести и умирающих, перевалило за сотню. Раненных было вдвое больше. Утром лишь триста — триста пятьдесят человек смогут держать в руках оружие.

Марк де Мена проявил себя воистину железным человеком. На него не действовала усталость. Tго товарищи и подчиненные валились с ног, он же продолжал кипучую деятельность: распоряжался обустройством лагеря в храме и вокруг него.

К стонам раненных, раздиравшим ночное небо, добавлялись крики пытаемых. Илия Кобаго, осунувшийся, но довольный, продолжал пользоваться советом де Мена, знакомя туземцев с каленым железом.

У далатов — старых пиратов — имелся богатый опыт выбивания спрятанных сокровищ из пленников всех национальностей. Им не требовалось доскональное знание языка.

— Хорошая добыча, сэноры! — восклицал Илия, не сводя довольных глаз с добычи.

К дележу еще не приступали, предполагалось провести его на берегу, по возвращении в старый лагерь.

— Отличная, — согласился Марк, — А вы — далатцы — в бою, оказывается, сущие дьяволы! Хорошо, что у нас с вами дружба.

Смуглый, почти черный Илия и светлый Марк в свете факелов казались братьями. Если у Марка взгляд от природы был неприятным, пугающим; то Илия наводил страх тем демоном, что таился в его душе, и теперь был выпущен на свободу.

— Я хорошо расспросил пленников. Очень хорошо, — хищно улыбался Кобаго, — Они сначала кривлялись, делая вид, что не понимают меня; но потом все, все заговорили.

Так вот, сэноры, турубары — большой народ. У них еще двадцать или тридцать городов и побольше, и поменьше этого. Сейчас они воюют с орехонами — дословно «ушастыми». Орехоны успешно атакуют, турубары потеряли много земель. Поэтому они напали на нас таким небольшим по их меркам отрядом.

— Здесь поблизости еще есть ягуары? — спросил Марк.

Когда все необходимые приготовления были сделаны, он — убивший сегодня свыше ста человек — позволил себе присесть. И сейчас слушал Илию, закрыв глаза.

— Нет. В том то и удача, что нет, — радостно объявил Кобаго, — И рядом есть не менее богатые города.

— Мы должны найти союзников. Наших солдат для большой войны не хватит, — с трудом проговорил Луис де Кордова, он, несмотря на помощь Гийома, держался из последних сил. Все плыло перед глазами, тело горело как одна большая рана.

— Если каждый город будет браться как этот, у нас не будет союзников. Вы недостаточно сильны, сэноры, — передразнил маг далацийца, — чтобы быть такими жестокими.

— Сэнор, боевой маг, жалеет маленьких турубар? — усмехнулся Илия.

— Сэнор боевой маг пытается вдолбить в пустые головы, думающие только о грабеже, что еще пара-тройка таких штурмов, и мы все останемся здесь гнить. Точнее, вы останетесь, — поправился Гийом, — Я-то — скотина живучая — так глупо не умру.

— Значит, будем искать союзников, — попытался замять конфликт Луис, — Этих орехонов. Нужно вступить с ними в переговоры.

— Для начала их нужно просто найти, — хмуро заметил Марк.

— Илия, отправь пару каравелл к орехонам, ты же теперь знаешь, где их искать, — продолжил де Кордова.

— Отправлю, — кивнул далациец, — И к орехонам, и к Хорхе. Нам нужны солдаты и оружие для завоевания этого края. Да и золото нужно отвести в надежное место. Нам оно здесь только в обузу.

— Только ты не думай, что повезешь его лично, — предупредил Илию Марк де Мена, — Останешься с нами. А на каравеллы мы посадим достаточно солдат, чтобы твои капитаны не вздумали переменить курс, например, в Далат.

— Конечно, я останусь здесь, — согласился Кобаго, — Я не дурак, чтобы покинуть вас в предвкушении великого дела. Мы будем королями, сэноры! Золота и земель хватит на всех!

— Вице-королями, в лучшем случае. Мы служим королю Хоре Третьему — властителю Камоэнса, — поправил далатца маг.

* * *

— Госссподь Милосссердный! — прошипел сквозь зубы Луис, выгибаясь дугой на узком деревянном ложе, когда Гийом в очередной раз коснулся его раздробленных ребер. Чары, наложенные чародеем, не могли заглушить боль до конца.

Процесс врачевания проходил в маленькой тесной каморке, в которой до приходы конкистадоров хранили священные жреческие регалии и облачения. Маг чертыхался и богохульствовал, пытаясь срастить ребра поэта, пострадавшие от топора белокожего турубара. В комнате было душно и темно, чадившие факелы почти не давали света. Гийом скрипел зубами, но не сил на магический шар не тратил, он чувствовал себя выжатым словно губка.

— Гийом, сегодня мы вошли в историю! — прошептал Луис, когда маг дал ему маленькую передышку. Кожа поэта блестела от пота, — Мы — герои, завоевавшие новое царство.

— Не преувеличивай, — Гийом вытер лоб чистой тряпкой, — Мы — обыкновенные пираты, что с налету взяли прибрежный городок. Мы — хорошие воины, и не более того. Гордиться особо не чем.

— Скептик. Мы разбили язычников и утвердили власть Камоэнса. Мы — первопроходцы! Мы — покорители Нового Мира. Наши имена будут учить дети в школах!

— В школах Камоэнса если повезет. А вот для турубар мы — убийцы, насильники и мародеры. Приготовься, осталось еще чуть-чуть! На закуси деревяшку.

— Убери ее.

— Мое дело предложить, — хмыкнул Гийом.

Его пальцы надавили на раненный бок, Луис закричал во весь голос, вцепившись руками в ложе.

— Уф. Все! — Гийом плюхнулся на пол.

— Ты не прав, — поэт быстро пришел в себе, — нельзя сравнивать дикарей, язычников, не знающих железа и нормальных людей.

— Двойные стандарты, — Маг зевнул во весь рот, — Отсталость понятие относительное. Когда я переплыл Великий океан, в вашей части мира тоже не знали боевой магии. Но это не значит, что я лучше, чем ты, выше тебя.

Будь честен с самим собой. Делай грязную работу, но не восхищайся ей. Иначе уподобишься алькасарам, что считают себя избранника Вечного Пламени, и ждут Дракона, чтобы покорить весь мир.

— К чему ты это, Гийом?

— К сегодняшней бойне. Мы убили тысяч пять-семь туземцев, половина из них женщины и дети. Я привык действовать стилетом, а не мясницким топором. Так мы новое царство не построим. Подумай над этим. Ведь ты наш предводитель, твое слово решающее.

Ладно, хватит разговоров. Я иду спать, — отдыхай.

Он поднялся и вышел в соседнюю каморку, где прилег на коврик, плетеный из тростника. Убожество ложа мага нисколько не смутило, он умел одинаково сносить как роскошь, так и лишения.

* * *

Утром патрули обошли залитые кровью улицы Мапаяна, заняли городские ворота, выставили дозорных на стены. Илия Кобаго отыскал среди пленных бывшего правителя города — виника.