«Что может быть чудовищнее, чем идея, будто здоровая зрелая женщина, полная жизни и страсти, должна отринуть зов природы, должна подавить свое самое страстное желание, наплевать на свое здоровье и искалечить свою душу, должна подрезать себе крылья, отказывая себе в глубине и блаженстве сексуального опыта до тех пор, пока не явится «хороший» мужчина и не возьмет ее в жены? А ведь именно такое положение вещей и подразумевает институт брака. Разве подобный союз не обречен на неудачу?»

Нина вздрогнула от неожиданности, когда в комнату влетела Мэгги с бумажным пакетом в руке.

— Прости, что я так долго. Зато я нашла себе новые туфли прямо рядом с почтой, в маленьком магазинчике за углом. Точно такие, как я и хотела, и вполовину дешевле, чем стоили бы на Оксфорд-стрит. — Мэгги упала в кресло. — Ты выглядишь уже лучше. Что ты там читаешь? A-а, «Анархизм и другие эссе»… Эта русская еврейка толково рассуждает, но далека от практики, как почти все анархисты. У них полно прекрасных идей о социальной свободе и свободной личности, только они понятия не имеют, насколько эти идеи применимы к реальной жизни. Вот бы нам с тобой сходить на одну из лекций князя Кропоткина. Сама я никогда его не видела, но, по словам Фрэнка, он бесподобен… А теперь, — она наклонилась и подняла с пола бумажный пакет, — я примерю новые туфли, чтобы ты на них посмотрела.

Невозможно было не любить Мэгги — она так хлопотала, пытаясь спасти весь мир, но вместе с тем и находила время, чтобы порадовать себя новыми туфлями.

Готовя ужин, Эллен объявила о своем уходе.

— Как я и думала, она собирается записаться в женскую вспомогательную службу. — Мэгги помешала суп в своей тарелке. — Это все я виновата, Фрэнк.

Нина вспыхнула:

— Боюсь, что это я виновата.

Фрэнк посмотрел на нее с недоумением:

— Ты?

Мэгги нетерпеливо махнула левой рукой:

— Пустяки. Нине утром слегка нездоровилось, вот и все. Нет, это все моя вина — это я расхваливала женскую вспомогательную службу и расписывала, насколько больше возможностей она может предложить молодой женщине по сравнению с работой на военных заводах. Эллен не глупа и решила, что я говорю дело.

— Мы немедленно дадим объявление, — решил Фрэнк. — Какая жалость, что у тебя, Нина, было плохое самочувствие, хотя я не удивлен: вчера вечером у тебя был неважный вид. — Он кивнул Мэгги. — Я уже говорил Нине, чтобы она не поддавалась предубеждению против серого хлеба. В нем полно железа.

В супе плавал кусочек жесткой моркови. Нина отодвинула его ложкой к краю тарелки. Поверхность супа поблескивала жирными разводами.

— Дорогая, — забеспокоился Фрэнк, — с супом что-то не так? Я знаю, он, пожалуй, слишком сильно отдает дрожжами, но я убежден, что дрожжи…

Нина только успела встать, как ее вырвало прямо на стол.

Мэгги привела ее в ванную.

— Мне так стыдно, — захлебывалась от рыданий Нина. Она готова была провалиться сквозь землю.

Мэгги достала из умывальника фланельку.

— Садись на табуретку. — Она вытерла Нинины руки и засмеялась. — Я никогда не забуду, как ты ухаживала за мной на верху пагоды. «Моя юная медсестричка» — так я мысленно называла тебя тогда. Ну а теперь ты должна позволить мне поухаживать за тобой. — Она провела фланелькой по Нининым щекам. — Ничего ты не съела в поезде, это что-то другое, верно?

Мэгги так добра!

— Прости, Мэгги, я всю неделю нехорошо себя чувствую. Не надо было мне приезжать. Со мной хлопот не оберешься!

— Ерунда. Ты наш друг, и мы беспокоимся о тебе. Пойдем в твою комнату.

В спальне они обе сели на край кровати.

— Так… — Мэгги взяла Нинины руки и повернула их ладонями кверху, будто гадалка. — Я попрошу Эллен заварить тебе еще чаю из лимонного сорго и принесу тебе из библиотеки те эссе. Если хочешь, можешь принять ванну.

Нина положила голову на плечо Мэгги и призналась:

— Ты мне дороже всех друзей…

Мэгги стиснула ей руку.

— Очень надеюсь на это, — отозвалась она, — потому что ты мне тоже очень дорога. И именно потому, что ты мне так дорога, я чувствую, что должна спросить тебя об этом. Не может ли быть такого, что ты беременна, Нина?

Как только Мэгги произнесла эти слова, Нина поняла, что так оно и есть.

— Конечно, не исключено, что это всего лишь простуда, — продолжала Мэгги, — но все признаки налицо. Каждую неделю как минимум одна девушка приходит поговорить со мной о таких тревожных симптомах. Иногда они считают это результатом действия химикатов, с которыми работают, а сами уже не один месяц беременны. Бывали случаи, когда женщинам уже приходило время рожать, а они даже не догадывались, что беременны. Уж не беременна ли ты?

— Да, — прошептала Нина.

Когда они с Гарри сидели на скамейке в Лондоне, он сказал: «Той ночью… я не ожидал ничего подобного, и все это было так волшебно. Но я пренебрег обычными мерами предосторожности…»

— Ты можешь сказать, сколько времени прошло? — Мэгги почти касалась губами ее волос. — Когда у тебя были последние месячные?

— Семь недель.

— Последние месячные у тебя были семь недель назад?!

— Нет. Времени прошло семь недель.

Под ногами хрустело — Нина шла по засыпанной снегом дорожке, рассказывая мисс Бренчли о юноше, упавшем в водопад, как вдруг его имя само всплыло у нее в памяти.

— Кирилл, — произнесла она вслух.

Когда Нина открыла глаза, в комнате было темно, но издалека доносился утренний шум уличного движения. Сегодня она разоспалась. А потом вспомнилось: «Я беременна». Эта мысль не вызвала у нее никаких эмоций — ни печали, ни гнева, ни испуга, ни радости.

— Главное не морить себя голодом, — сказала Мэгги, когда Нина спустилась завтракать. — Хитрость в том, чтобы есть понемножку, но часто. Так что я предлагаю начать с чая из лимонного сорго. А потом, — она хлопнула в ладоши, — можешь съесть ложку меду. У нас есть целая рамка с сотами — Фрэнку подарил один клиент, у которого ферма в Уилтшире.

Нина быстро отвела взгляд от тоненького гренка на тарелке Мэгги.

— Спасибо, — сказала она. — С медом я, наверно, справлюсь.

Эллен принесла соты, и Нина принялась медленно пить чай.

Мэгги повертела в руке нож.

— Я рассказала о тебе Фрэнку, — призналась она. — Надеюсь, ты не против.

— Нет, конечно нет.

— Хорошо. — Мэгги положила нож рядом с тарелкой. — А Ричард? Как он воспримет, как ты думаешь?

Мэгги знала. Знала, что ребенок не от Ричарда. Нина разглядывала цветочный узор на своей чашке, не осмеливаясь поднять глаз.