на меня штаны, из-за того, что я еле двигала ногами, мне стало немного легче.

Это случилось пару часов назад, он привез мне те вещи, которые я попросила. С помощью медсестры я вымылась, а когда он передал мне пакет, и вышел за дверь, я стала одеваться. С нижним бельем, которое, слава богу, привезла мне еще Чарна пару дней назад, проблем не возникло. Бордовая водолазка тоже наделась легко, но вот штаны. С ними пришлось возиться долго.

Крис заглянул за дверь, видимо начав уже беспокоится, что я так долго не выхожу. Он застал меня за моими упрямыми попытками надеть на себя непослушную деталь гардероба, прямо как по закону жанра безуспешными.

— Помочь?

— Я такая никчемная, что не могу сама надеть джинсы.

Он глубоко вздохнул.

— Надо было позвать меня сразу. Я мастер надевать джинсы.

Я рассмеялась. Он, совершенно серьезно, стараясь не глядеть на все части тела, огороженные от него лишь тонкой материей, помог мне завершить переодевания.

— Первый раз я одеваю девушку, а не раздеваю — задумчиво произнес он, застегивая мне пуговицу на ширинке.

Я снова рассмеялась, умел он победить мое чувство стеснения.

Вот и сейчас на кухне, он помогал мне. Он не был похож на соблазнителя, и это не выглядело как момент возбуждения из мелодрам, он просто заботился, и это было приятно.

Он помог мне дойти до дивана, мы собирались посмотреть какой-то новый фильм, который недавно номинировали на «Оскар». Наши планы нарушил телефон, зазвеневший у него в кармане.

— Да? — спросил он в трубку — Да Ган я забрал ее, а что? — пауза — Врач разрешил… какое собрание? Шарль велел? Про паука? А что с ним не так? Отчет подозрительный? Хорошо… да я буду.

У него неприятности? Что происходит?

— Я буду поздно, ложись спать, хорошо? Захочешь поесть в холодильнике полно еды. Далеко не ходи, туалетом пользуйся на первом этаже, не напрягай ноги. Если что-то случится, звони. Если станет плохо или еще что-то…

— Да я поняла, мам — я улыбнулась.

Это было так непривычно и одновременно волнительно видеть его таким.

— Не смейся, я серьезно. Ты не выздоровела — но улыбка уже пробивалась через его щит серьезности и благоразумия.

На прощание он чмокнул меня в щеку, так нежно так мимолетно, но мое сердце забилось в бешеном ритме, а место его поцелуя горело огнем.

Нет, нельзя. Господи, это не хорошо, будут неприятности. Беспокойства за себя у меня почему-то не было, но я жутко боялась, что у Криса возникнут неприятные последствия из-за его необдуманного поведения.

Из нас двоих я держала себя в руках, но в его поведение все поменялось. Раньше он прятал себя за щит безразличия, но после того разговора в переулке, это уже казалось бессмысленным. Свое отрицание и отстранение я тоже считала не вполне логичным, но выбора не оставалось. Чарна была на все сто процентов права. Я «шестерка» он хозяин. Подчиненная и начальник, хотя даже скорее повелитель.

Часы показали половину одиннадцатого. Голова побаливала, терпимо, но неприятно. Организм отходил от лекарств. Я решила, что пора подниматься наверх, но вот дерьмо!

Ноги! Я не могла поднять их на нужную высоту. Одна нога не поднималась вообще, ходить по ровному полу я могла, подволакивая ее, но лестница, оставалась для меня непреодолимым препятствием. Как только я пыталась ее поднять, все от колена до таза взрывалось адской болью. Это из-за паучьего яда, он вызывал подобные ощущения, а я ничего не могла с этим поделать. Тогда в его логове было нечто подобное.

В голове пронеслись кадры того утра. Трупы, оторванные конечности, то ребро… меня снова передернуло, нужно было попытаться забыть это, но как забыть то, что ты пыталась воспользоваться человеческой костью в процессе самообороны?

Я вернулась на диван и укуталась в плед. Заснула я быстро, а проснулась от того, что Крис теребил меня за плечо.

— Ты почему спишь на диване?

— Я смотрела телевизор и заснула.

Ни к чему ему знать правду.

— А еще честнее? — спросил он, указывая на выключенный экран.

— Читала скучную книгу.

— Здесь нет книг, давай у тебя есть третья попытка.

Я выдохнула и закусила нижнюю губу.

— Я не смогла подняться, доволен?

— Я же попросил позвонить, если что.

— Мне дергать тебя с совещания, потому что спать на диване неудобно?

Он покачал головой и поднял меня на руки. Я чувствовала, как бьется его сердце, так рядом, так близко. Он отнес меня в мою комнату и помог переодеться в пижаму. Он отвернулся, чтобы не смотреть, а у меня в голове звучали мысли совсем иной направленности.

От того, что я еще не совсем отошла от лекарств, кошмаров не следовало ожидать и Крис, сразу как я управилась с пижамой, пошел к двери.

— Останься.

Слова вылетели раньше, чем я обдумала их. Ну почему все так? Я же собиралась держать его на расстоянии!

Он повернулся на мой голос и как-то облегченно с выдохом улыбнулся.

Он быстро подошел к кровати и помедлил, потом стянул через голову футболку и снял джинсы.

Мы лежали совсем близко друг к другу, ближе, чем когда-либо. Под ребрами поселилось зудящее чувство, название которому я никак не могла придумать. Он был рядом его губы, его глаза. Слишком близко. Нужно как-то отвлечь себя.

— Что было на собрании?

— Ничего интересного.

— Чарна рассказала про паука.

— Так и знал, что она подсмотрит.

— Она не виновата, она волновалась. Что с отчетом не так?

Я ждала ответ, наваждение, которое было пару минут назад, поутихло и почти прошло. Теперь мне действительно стало интересно.

— Хорошо, когда я отвечу, ты прекратишь свои расспросы хоты бы до следующей недели.

— Долго — я поморщилась и он улыбнулся.

— Согласен. Ты слишком любопытная для этого срока. Думаю, две недели в самый раз.

— Сдаюсь, до следующей недели.

Крис улыбнулся, но лишь на секунду, во время рассказа он был сама серьезность.

— Ладно, когда я убил паука. Я был несколько не в себе, так что, чтобы тебе не рассказала Чарна, прими это к сведению. Мне нельзя было его убивать. Только если других способов его усмирить нет, охотникам разрешают убийства. Так вот было довольно трудно объяснить, почему собственно труп несколько неприглядного вида. Ган написал в отчете, что его разорвали собратья. Официально я не забирал других пойманных пауков, так что… теперь по Чикаго ищут еще одну партию.

Я выдохнула.

— Ты же понимаешь, что из-за того, что не смог сдержаться тебя могут наказать?

Мне стало страшно, это все