процесса, делают это для того, чтобы подчеркнуть текучесть и произвольные изменения. Они используют процессы, чтобы протащить скептицизм в свою онтологию (что параллельно проблемам со спекулятивным реализмом, обсуждавшимся в главе 1). Но многие из тех тео- ристов, которые хотят использовать Уайтхеда, чтобы добраться до хаоса, не проделали свою домашнюю работу над процессами. Процессы могут быть весьма разнообразными и вероятностными, но если их изучать, то они, как правило, не являются непредсказуемыми (например, химические реакции). Более того, в большинстве случаев обращение к Уайтхеду сводится к удвоению его квазитеистического монизма (отсюда и странный катехизис Уильяма Коннолли). Что еще более важно, многие теоретики гуманитарных наук, которые до сих пор обращались к процессам, похоже, используют их в основном как метафору. Они жестикулируют, указывая на процессуальную природу вещей, не формулируя реальных конкретных процессов и не давая отчета о том, как они могут работать. Их про-цессуальное мышление часто функционирует как простое позерство. Социальная онтология процесса, которую я здесь излагаю, - это не просто риторическая позиция, и в главе 4 я описываю конкретные процессы и показываю, как их изучение может изменить наши методы исследования.

Я также хочу отметить, что все это наталкивает на распространенную интерпретацию "критического реализма" Роя Бхаскара в социальных науках. В книге "Реалистическая теория науки" Бхаскар утверждает различие между "непостоянным, естественным миром" и "переходной" областью человеческого теоретизирования, которая стремится соответствовать этому миру. В книге "Возможность нату- рализма" он далее предположил, что "социальный мир, хотя и отличается от "естественного мира", также может мыслиться как "интранзитивная" область, которой пытаются соответствовать "транзитивные" теории, создаваемые социальными исследованиями "62."62 Хотя критические реалисты понимали Бхаскара по-разному (не все из них несовместимы с моим изложением), должно быть ясно, что приведенные выше доказательства свидетельствуют против того, чтобы рассматривать социальный мир как непостоянную структуру, которая существует за изменчивыми проявлениями социальных явлений. Скорее, социальная онтология процесса предполагает, что социальный мир, как и теоретизирование о нем, находится в состоянии постоянного изменения, но эти трансформации можно анализировать.

Повторю то, что я хочу перенести в следующую главу: считать социальные виды фиксированными объектами с сущностями - это большая ошибка. Но грубый антиэссенциализм - слишком неточный ответ. Принятие онтологии процесса вместо этого позволяет нам понимать объекты, изучаемые гуманитарными науками, как динамические компоненты социального мира. Это не исключает возможности знания об объектах исследования; скорее, это дает новые средства для классификации и изучения социальных видов, не предполагая их в качестве статичных категорий, позволяя нам построить новую теорию социальных видов на обломках "постмодернистской" критики.

4: Социальные виды

 

Это язык идентичности, социальных видов или категорий, соображений, связанных с этими видами или категориями.

Кваме Энтони Аппиа, Этика идентичности

 

Из чего состоит социальный мир? Очевидный ответ - из отдельных людей - долгое время был доминирующим в социальных науках. Под знаменем методологического индивидуализма ряд социологов утверждали, что не существует общества, отличного от отдельных людей и их намеренных действий, часто реконструируемых в терминах теории рационального выбора. Такой способ теоретизирования имел явные преимущества с точки зрения простоты и ясности. Однако во многих академических кругах методологический индивидуализм вышел из моды. По крайней мере, основательные версии методологического индивидуализма в целом потерпели крах из-за их неспособности объяснить групповые нормы, институты, корпорации и другие коллективы, включая экономику в целом. Это не значит, что объяснения на индивидуальном уровне обязательно неверны, скорее, они часто неполны и что есть много причин для изучения групп, эмерджентных явлений и более высоких абстракций. Казалось бы, общество - это нечто большее, чем совокупность составляющих его индивидов.

Каковы же альтернативы? В течение долгого времени главными соперниками методологического индивидуализма были различные виды методологического холизма, которые, как правило, стремились рассматривать социальное в терминах огромных и диффузных целостностей, таких как культуры, социальные силы, социальные структуры или социальные факты. Несмотря на ценную работу, посвященную социальным группам, масштабные методологические холизмы часто приводят к ошибкам овеществления и неуместной конкретизации, о которых говорилось в главах 2 и 3. Более того, большинство описаний социальных структур и социальных сил были безумно расплывчатыми, часто предполагая своего рода дуализм, в котором социальный мир, одновременно неуловимый и всеобъемлющий, функционирует как параллельное царство, накладывающееся на материальный мир. Что еще более важно, возникали значительные трудности с пониманием того, как понимать отношения между индивидами и их отношениями.

В то время как умеренные холизмы имеют свои преимущества, они, как правило, опускают важнейший вопрос о том, как социальный мир функционирует и появляется на свет.

Так что же составляет социальный мир? Я буду утверждать, что социальное не сводится к индивидам или аморфным социальным силам, а состоит из целого ряда различных социальных видов, лучше всего понимаемых как временные зоны стабильности в разворачивающихся процессах, которые инстанцируются в их материализации.3 Социальный мир строится не только из социальных животных, но и из их материализованных знаков (например, знак запрета курения или полухимический след муравья - это социальные виды с определенными социальными функциями). Давайте подойдем к этому вопросу с другой стороны.

Люди способны создавать новые виды сущностей, такие как молотки, деньги, пробки, профессора, панк-рок, буддийские монахи и, конечно же, дисциплинарные категории - религия, искусство, наука, политика и так далее. По крайней мере, условно, эти вещи, похоже, являются "социальными видами", согласно минимальному определению, данному ледоземным философом Астой, поскольку они представляют собой коллекции "явлений, определяемых свойством или характеристикой, которая является социальным свойством или характеристикой". Тем не менее, в конечном итоге нам понадобится более подробное описание того, что значит быть социальным видом (которое я предлагаю ниже). Но Аста полезно подчеркнуть, что наш обычный мир населен сущностями, которые, по-видимому, возникли социально и о которых мы часто делаем умозаключения. Термин "социальные виды" - это довольно высокоуровневая абстракция, включающая в себя все - от артефактов, социальных ролей и институтов до норм, событий и т. п.; но я утверждаю, что размышления в терминах родства социальных видов позволят нам увидеть социальный мир в новом свете.

Чтобы предотвратить возможное недопонимание, "социальные виды процесса" не являются социальными в отличие от культурных, политических, артефактных, экономических или символических видов. Мое понятие социальных видов процесса должно быть категорией более высокого порядка, включающей в себя все эти виды. Отчасти основываясь на онтологии процесса, которую я отстаивал в главе 3, различие между социальными видами, социальными ролями и социальными событиями не является важным для этой теории. Более того, в отличие от многих предыдущих теоретиков социального, я также расширю свой подсчет социальных видов процессов, включив в него некоторые виды нечеловеческих агентов. Это