цепляется за ножницы, лежащие на полке. В голову приходит одна мысль… Стоит ли? Пока еще куражит от собственной задумки, не раздумывая, возвращаюсь обратно. Наощупь нахожу на дальней тумбе лампу, и включаю ее, убавив свет.

Прислушиваюсь.

Аслан спит.

Я осторожно присаживаюсь к нему и, приподняв бороду, делаю несколько щелчков ножницами, убирая длину.

Очередной щелчок.

Внезапно Аслан распахивает глаза и стремительно хватает меня за руку с ножницами.

Вскрикиваю от неожиданности и болезненности его захвата.

- Аслан! Это я… Лея. Я…

- Что у тебя в руках?

Темные глаза Аслана такие беспросветные, он словно меня совсем не замечает или не понимает, что это я.

Не знаю, о чем он думает, но взгляд пробирает до мурашек, пугающий.

Глава 21

Лея

- Аслан, это я, Лея. У меня ножницы.

- Зачем?

Хватка ослабевает. Аслан окончательно просыпается и теперь действует мягче намного, но настороженность не покидает его тело, чувствуется в каждой мышце и острых взглядах.

- Избавиться от меня хотела?! - спрашивает довольно резко и добавляет неуклюжую шутку. - Я настолько ужасный муж?

- Что?

Я теряю дар речи. Как он мог подумать обо мне такое.

- Я хотела избавиться от кое-чего, поужаснее, чем ты. От твоей длинной, как у старика, бороды!

Теперь наступает его черед спросить:

- Что?

Аслан трогает себя за бороду, которой нет, и садится на кровати.

- Поверить не могу, что ты это сделала! - потом он переводит взгляд на пол, где лежат длинные пучки волос, и решительно встает.

- Лея! Ты… Ты… - напрягается. - Зачем ты это сделала?

- Так тебе намного лучше. Только подровнять хотела. Немного.

- Немного? Под самый корень обкромсала!

Оглядываю результат своей работы признав со стыдом.

- Или много. Да, вернее, много. Нужно еще поработать ножницами и бритвой.

- Если сровнять то, что ты соизволила оставить, останется только небольшая щетина.

- Но обратно уже никак не приклеить. Придется ровнять!

- Какая ты наблюдательная! Сиди здесь… И дай это вот это мне! - забирает у меня ножницы. - Пока тебе не пришло в голову подстричь еще что-нибудь.

Аслан стремительно покидает комнату, я собираю состриженное, свернув в найденный лист старой газеты, лежащей в одном из ящиков стола.

Проходит некоторое время, за этот промежуток я успеваю найти майку и чистые трусы из числа тех, что принес в комнату Аслан. В последний миг перед тем, как открывается дверь, успеваю юркнуть под одеяло.

- Вылезай. Это всего лишь я.

Я выглядываю и столбенею, приоткрыв рот от изумления. Аслан выглядит значительно моложе, без своей длинной и густой бороды. Его лицо приобретает совсем другие черты. Он поражает меня волевым лицом, полным мужественности.

Аслан проводит несколько раз по щетине с очень короткой бородкой, которую смог оставить.

- Так непривычно. Что думаешь?

Он застывает возле кровати, словно еще полон смятения, а я просто не могу оторвать взгляд от его лица.

- Ты очень красивый мужчина, - выдыхаю, покраснев.

Наверное, не стоит так говорить и открыто признавать, что он мне нравится?

Но я уже сказала.

Аслан отводит лицо в сторону, смотрит на меня с легкой улыбкой:

- То есть я без бороды тебе нравлюсь больше?

- Так тебе гораздо лучше, не выглядишь слишком взрослым…

- Ты прямо не ответила. Нравлюсь?

- Да… - шепчу.

И снова сгораю! Стесняюсь так, словно это признание откровеннее всего секса, что у нас был.

Аслан с довольной улыбкой ложится обратно на кровать. Я освобождаю место для него и загораюсь искрами от касания наших тел. Привыкаю чувствовать его рядом, настолько близко, дышать его запахом и доверять.

- Завтра приедет мой друг, я познакомлю тебя с ним. Думаю, мне надо будет отлучиться на несколько часов. Потом приеду, заберу тебя. В доме Алдана мы жить не станем. Есть другой вариант.

- Какой?

- Не хочу портить сюрприз. Но тебе должно понравиться.

Сюрприз? Для меня?

Екает сердце. Замираю, боясь спугнуть это ощущение расширяющегося счастья в груди.

- Что думаешь?

Сглатываю какой-то ком в горле.

- Я могу тебя обнять?

Аслан не отвечает долго-долго, смотрит на меня, не мигая, потом решительно кивает. Я мгновенно юркаю к нему поближе, обняв за шею и прижавшись всем телом. Дыхание и стук сердца сбиваются на частый ритм. Я просто не могу это контролировать. Мне хочется его обнимать и гладить, и целовать понемногу.

- У тебя сердце стрекочет, как у пойманного зверька, - замечает Аслан. - Боишься меня?

- Нет. Просто волнуюсь.

- От чего?

- Ты… Ты меня волнуешь. Очень…

Он довольно хмыкает. Просто хмыкает и улыбается. Я смотрю на его улыбку, которую без густой бороды так легко разглядеть.

- Что?

- Думаю… Ты очень привлекательный мужчина. Даже когда выглядел с бородой значительно старше, на тебя заглядываются девушки, строят козни. А что будет сейчас?

- Беспокоишься, что дамочки откроют на меня сезон охоты?

- Всего лишь озвучиваю свои мысли.

- Что же… - вздыхает. - Ты сама обрезала мне бороду и заметила, что обратно ее не приклеить. Что же касается всего остального, то у меня самая привлекательная и отзывчивая жена. Мне нет никакого дела до посторонних девушек.

- Точно?

- Мне поклясться?

- Да.

Он улыбается в ответ. Но я жду…

- Что, правда, нужно поклясться? - удивлен.

Я смущенно отвожу в сторону взгляд.

- Нет. Это просто к месту пришлось. Клятвы - это всего лишь слова. Я хочу верить тебе.

- Верь.

Он заботливо целует меня в волосы и накрывает мягким одеялом.

Мне так уютно с ним. Я словно таю и растворяюсь. Это самый сладкий плен, который только можно вообразить.

Немного осмелев, начинаю гладить плечи Аслана кончиками пальцев, потом перебираюсь на шею и вдруг замираю, нащупав тонкий-тонкий след продолговатого шрама под самым горлом.

Сон мгновенно как рукой сняло.

- У тебя здесь шрам. Тебя пытались убить?

- Почти удалось, - отвечает спустя несколько десятков биений моего перепуганного и раз обеспокоившегося сердца. - Во сне, - откашливается.

- Поэтому ты так…

Чуть не говорю «испугался»! Но это же Аслан, он мужчина… Я быстро меняю свои слова на другие.

- Поэтому ты так отреагировал, решив, что я покушаюсь на твою жизнь? У тебя в глазах промелькнуло… - прикусываю свой язык.

- Всего на одно мгновение. Не думаю, что ты на такое способна!

- Нет-нет, точно