Что, колючий случай?

Он сказал, в наш номер?!

Мне очень хотелось уточнить этот момент, но, поймав взгляд бывшего родственника, делать этого я не стала. И покорно последовала в отель за Милославом.

— Что происходит? — спросила я у него, когда мы поднимались на второй этаж.

— Понятия не имею, Лялечка. Станислав Викторович приехал час назад и тут же велел мне открыть ваш номер и перенести все ваши вещи в его. Я отправил Людмилу помогать Вячеславу, всё-таки женская рука лучше знает, как обращаться с женскими вещами.

— А эти на улице, кто?

— Гости, как и сказал хозяин. Приехали они минут за двадцать до вас.

— Ничего не понимаю.

— Видимо, вам придется поработать не только гадалкой, но и пассией Станислава Викторовича, — улыбнулся портье, открывая мне номер Стаса.

Я вошла, а Милослав, оставив ключи, поспешил меня покинуть. Я прошлась по номеру, терзая голову мыслями.

Что же это получается?

Стас попросил подыграть. Видимо, почти точно так же, как я совсем недавно просила о подобном Славу. Честно, мне даже смешно стало. А еще очень интересно — зачем? И кто такие эти Дарья и Семен Петрович?

Мои вещи были развешаны в шкаф, рядом с вещами Океанова. Аккуратно. Видимо, это заслуга Людки. Чемодан тоже стоял в шкафу. В одной из двух прикроватных тумбочках я обнаружила другие свои вещи, нашла среди них зарядку и поставила телефон заряжаться. Включила и через несколько секунд обнаружила сообщение о куче пропущенных звонках Стаса. Он мне звонил, скорее всего, чтобы обо всем предупредить.

Сняв наряд гадалки с вешалки, я начала переодеваться. А переодевшись, села на заправленную постель в ожидании не столько Стаса, сколько ответов на вопросы.

Хозяин отеля появился минут через десять. Закрыл дверь, уставился за меня… и вдруг начал чуть ли не истерично смеяться.

— Объяснишь? — нахмурилась я, постукивая пальчиком по тумбочке.

Стас подошёл, сел рядом и, хлопнув ладонями по своим коленям, ответил:

— Конечно. Нам с тобой, Оленёнок, придется две недельки пожить вместе. И изображать при этом влюблённых.

— Ты издеваешься?

— Нет, не я, обстоятельства.

Я нахмурилась сильней, а затем толкнула бывшего родственника в плечо.

— Давай рассказывай про эти самые обстоятельства.

Стас тоже толкнул меня, только легонько и плечом, а потом, вздохнув, начал свой рассказ:

— Некоторое время назад, сразу после того, как один журнал напечатал про меня статью, в моей жизни начался коллапс. Много женщин разных возрастов и социальных статусов тут же решили, что я их спутник по жизни. Прохода не давали, серьезно. Были среди них разумные, которые принимали отказ с честью. Но вот были и такие, как Дарья. Смирнова Дарья Семеновна. Она мне не только проходу не давала, но и заваливала электронку письмами, телефон звонками и смсками, откуда только номер узнала, ловила меня на встречах и фирме, никаких отказов не принимала, говорила, что добьется меня во что бы то ни стало. Помешалась она, короче. Утром Слава дал мне взглянуть на досье новых гостей. И я, увидев ее имя, чуть с ума не сошёл. И здесь она до меня решила добраться. Еще и папеньку своего прихватила.

— А папенька у нас кто?

— А папенька у нас колбасный магнат. Владелец самого крупного в нашем городе мясоперерабатывающего завода. "Кичерзовский", слышала? — я кивнула. — Что делать, как избавляться от настойчивости мадемуазель такой, я не знал. Уехать сейчас отсюда не могу. Дела у меня. Важные. А потом я посмотрел на Славу и вспомнил, как вы недавно изображали чувства.

Я уже прекрасно поняла, к чему он клонит. И лишь из вредности спросила:

— И ты думаешь, в ее случае поможет?

— Кто знает. Но других вариантов нет.

— Как нет? В отеле полно девушек, женщин. Вон, повариха, женщина крупная, боевая. Дарья такую точно бы испугалась, — усмехнулась я.

— Она очаровательная особа, — фыркнул Океанов, — но мы с ней вместе вообще не смотримся. А ты… ты же актриса, тебе же ничего не стоит профессионально сыграть большую и чистую любовь?

— Не обещаю. Мне грязная как-то больше нравится, — я опять усмехнулась, а Стас, прищурившись, на меня покосился.

— Если ты переживаешь за свою репутацию, то я могу предупредить всех сотрудников отеля, — вдруг произнес он.

— А что за нее переживать? Со Славой я любовь крутила, когда здесь другая смена была, — ответила со вздохом, — меня больше волнует, как мы с тобой кровать делить будем. Со Славой до этого не добрались.

— А хотелось?

— Что?

— Добраться до кровати? — он вроде бы издевался надо мной, однако и другую нотку в голосе бывшего родственника я все же уловила. — Слушай, если у вас там со Славой на самом деле что-то намечалось…

— Ничего у нас не намечалось, — парировала я. — И, соответственно, никуда с ним добираться я не собиралась. Ты мне лучше ответь на вопрос, который я задала раньше — как койко-место делить будем?

Стас осмотрел себя, затем меня, а после поднялся и внимательно посмотрел на кровать.

— Ну, — начал он, — вдвоем мы здесь поместимся. Разумеется, под разными одеялами.

— Я люблю спать одна.

— Я тоже. Так что нам двоим это будет доставлять неудобства.

Не, он все же издевался. Вредина. Жуткая. Как же он мне напоминал сейчас того самого, старого, но отнюдь не доброго дядю Стасика.

— Начнешь во сне меня лапать, порчу наведу, — выпалила я.

— Так мачеха моя все же была права, и тебе от ее свекрови дар достался? — хмыкнул Океанов.

— Сама в шоке, — пожала я плечами. И произнесла фразу вполне себе искренне. Стас сдвинул брови:

— Серьезно? Наведешь?

— А ты уже собрался меня лапать?!

Стас захохотал. Присел обратно и вдруг обнял меня:

— А лапать-то мне тебя придется, Оленёнок. На виду у Дарьи и ее папочки. Он, кстати, тоже та еще липучка. Понятно, в кого у него дочь. Свои цели Семен Петрович преследовать сюда явился. Мне уже полтора месяца заместитель мой говорит, что Смирнов контракт с нами заключить хочет. Только вот у меня для него пока времени не было.

— А я, кстати, работать гадалкой продолжу? Или по моему новому статусу невесты самого Океанова это не положено?

— Все тебе положено. Ты свободный и независимый человек…

— Работающий на тебя, — перебила я его и лукаво добавила: — Ну, в общем, ты уже и так понял, что я согласна. Но я требую компенсацию за неудобства.

— Не вопрос. Договоримся, — подмигнул он мне, а затем плюхнулся спиной на кровать. — Эх, знаешь, Оленёнок, этот заезд вообще какой-то не такой, — вдруг сказал он. Не знаю зачем, но я прилегла рядом, нет, не близко, не касаясь даже его одежды, а чтобы просто видеть лицо собеседника.