Но вдруг он резко перестал улыбаться. Даже немного нахмурился. Впился своими глазами в мои. Синие они у него, почти как море, на пляже которого мы сейчас валялись в песке. Глубокие. Красивые.

— А как ты думаешь, твоя бабка любила моего отца? — спросил он вдруг вполне серьезно.

Вопрос Стаса заставил задуматься. Правда, ненадолго.

— Любила, — ответила я, почти касаясь своими губами его, случайно, соскользнув вперед.

— И он ее любил, — улыбнулся Стас, — я удивлялся, никак не мог понять за что. Бабка твоя была… ну в общем, своеобразной. И чересчур властной.

— Но за своих она готова была порвать любого. За тебя в том числе.

Стас нахмурился.

— Ты о чем?

— Тебя когда милиция задержала, она первая всех на уши подняла. И деньги, что дед Витя за тебя заплатил, были бабушкиными, — выдала я одну семейную тайну.

— Ты серьезно сейчас? — Стас попытался подняться, я сползла с его груди, сев ему на бедра.

— Серьезно, — кивнула. — Я случайно однажды услышала.

— Но… — он задумчиво сдвинул брови, поднял торс с земли и упёрся вытянутыми руками в песок. — Я думал, что это отец. Деньги ему еще потом возвращал.

— Знаю, а он бабушке, — я хлопнула ладонями по своим бёдрам и пожала плечами. — Очень жаль, что твой отец так поступил с бабушкой. Кто знает, может, если бы они жили и дальше вместе, прожили бы дольше.

— А знаешь, — начал Стас, с долей сомнения на меня посмотрел, но всё-таки продолжил: — Ведь это я виноват, что он так рано умер.

— В смысле?

— Он в тот день жаловался мне, что плохо себя чувствует. А я решил, что притворяется, чтобы я никуда не пошел. Изменял я Таньке, Оленёнок. А он очень из-за этого переживал. Я накричал на него и ушел, хлопнув дверью. Он потом мне звонил, но я трубку не брал. А когда вернулся домой… в общем, он уже без сознания был. Скончался в скорой по пути в больницу.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла я и почувствовала, как глаза заполнились слезами. Мне действительно было жаль и дедушку, и Стаса. Я чувствовала, что ему больно. И мне вдруг захотелось его обнять.

Я подалась вперед и обвила руками крепкую мужскую шею. Стас уткнулся носом в мое плечо и очень осторожно обнял за спину.

— Спасибо, — прошептал он, — мне тогда было приятно, что ты пришла. И важно.

Я расслабила объятия, и Стас тут же убрал свои руки. Но подниматься и отстраниться я не стала, так и сидела на его бёдрах и смотрела ему в глаза.

— И бабке твоей я должен сказать спасибо. Признаюсь, вспоминаю многое и понимаю, что есть за что. Она во многом была права. Про бывшую мою жену-то уж точно.

— Да, во многом, — кивнула я и решила вдруг признаться: — А еще в том, что мне достался все-таки от прабабушки дар.

— А, то есть про порчу ты не шутила? — усмехнулся Океанов.

— Не, этого я не умею. Я про карты. Они мне правду говорят. То, чего в досье нет, порой очень даже щепетильные подробности, — Океанов хмыкнул, видимо, не веря. — И… не знаю, может, я, конечно, с ума схожу. Но не постоянно, а в определённые моменты. В общем, мерещится мне что-то. Картинки, голоса. А еще сны.

— Дай угадаю — связано это с графом Урусовым?

— Как оказалось, да.

Стас коснулся моего носа пальцем, как делают это малым детям, и ласково произнес:

— Ну, давай рассказывай.

— Помнишь, ты нас с Милославом в подвале застал? Я действительно пошла туда за вином. Но дошла до конца, и у дальней стены мне привиделось кое-что… как на цепи сидит мужчина.

— Это ты сказок нашего портье наслушалась, — перебил меня Океанов.

— Возможно. Но потом стена, что находилась в помещение справа, словно рассеялась, я увидела проход, и шел он к обрыву у замка. Что-то вроде стока для воды, — бывший родственник едва заметно дёрнул бровью. — А еще слово одно я слышу. Пару раз во сне еще до моего посещения подвала и после.

— Какое? — недоверчиво спросил Стас.

— Довольно.

Океанов напрягся. Настолько, что я почувствовала как его бедра, на которых я так сидела, стали твёрже.

— Глупости какие-то, — попытался он улыбнуться. А мне обидно стало, что Стас упорно делает вид, что мне не верит. Однако что-то его ведь напрягло. Но почему он мне не доверяет? Что скрывает?

Я отвела от него взгляд и посмотрела на гладь воды. Синюю у берега и золотистую вдали… И вспомнила про мальчика Стаса, искавшего тут золото.

— Я знаю, что клада в замке нет. Вот уверена просто. Почему — объяснить не могу, — выпалила я. — А еще мне тут историю одну рассказали про беглого зека…

После этих моих слов Стас опять напрягся. Даже сильнее. Помнится, я рассказывала это Славе, а он, стало быть, до своего начальника не донёс? Это хорошо с одной стороны, что он наши разговоры не пересказывает.

— И что за история? — спросил Стас. Причем так, словно ему это было неинтересно.

— Что он утонул где-то здесь с деньгами. Как это правильно у бандитов называется… общаг.

— Места здесь таинственные и мистические, — произнес Стас, — знаешь, сколько подобных легенд ходит?

— Полагаю, что много.

— Вот, так что не забивай себе голову, — он провёл пальцем по моему предплечью. Нежно так. И приятно. — Купаться еще пойдёшь?

Я закивала и поднялась. Стас посмотрел на меня снизу вверх, задержавшись немного на груди.

— Оленёнок, а ты когда такой красивой стать успела?

В замок мы возвращались расслабленные и довольные. У Стаса, как он сам сказал, и голова прошла.

Мы пообедали вдвоем, даже Слава еще не вернулся.

Перед ужином, когда постояльцы вернулись с задания, у меня состоялся еще один приём. И впервые на него пришли сразу двое. Те самые девушки-подружки, зажигавшие вчера за ужином с Антоном.

Как они сказали, они всегда вместе. И хоть это противоречило моему условию принимать постояльцев по одному, я согласилась. Точнее решила попробовать.

Удивительно, но расклад сразу на двоих людей сделать реально. Девчонки как сестры близняшки — действительно всегда вместе, и у них очень много общего. Даже мужчины. Ну любят они проводит жаркие ночи втроем.

После сеанса мы вместе пошли на ужин. Но не успела я зайти в столовую, как у меня зазвонил телефон. Звонила Наташа, маникюрщица, и я притормозила у двери, отвечая на звонок:

— Алло.

— Привет, это Наташа…

— Я узнала. Привет.

— Ты просила позвонить, когда мой сосед-историк вернется. Ну вот, он только что заходил за ключами.