- Не обязывает? – попугаем повторил Таиров.

- Ну, да… - вконец растерялась я. - Уходят ведь не к кому-то, Федя. А от кого-то. Ты ни в чем не виноват. Правда… И я, наверное, не виновата. И Вадик… Просто не сложилось. А обманывать его… себя… не хочу. Не могу. Но тебя это…

- Ни к чему не обязывает. Да, я слышал, - неожиданно рявкнул Федор. Приложил ключ-карту и толкнул, открывая, дверь.

- Федя…

- Я все понял, Марин.

- Правда?

- Угу. А теперь помолчи немного…

Я действительно не понимала. Он сердится на меня, или… что это? Отчего его взгляд горел? И такое в глазах закручивалось, что не было сил смотреть… но и отвести взгляд сил не было.

- Расстегни блузку.

- Федь…

- Расстегни блузку. У нас всего сорок минут до ужина! Я бы сам, но… порву!

Я облизала губы и принялась дрожащими пальцами расстегивать пуговички. Не дожидаясь команды, сбросила блузку на пол и на секунду остановилась, прежде чем снять лифчик. В двух шагах, не сводя с меня взгляда, раздевался Федор.

- Что ты…

- Ты, кажется, хотела в душ. Пойдем!

Душ был огромный. Мы запросто в нем поместились вместе. Чего я не ожидала, так это того, что Федор примется меня мыть… Тщательно. Не упуская ничего… Вообще ничего не упуская…

- Сядь…

Он подтолкнул меня к выступу. Устроился у моих расставленных ног на коленях. И я ведь уже понимала, что он хочет сделать. И почему… А все равно первое касание языка – током. Я закричала, подкинула бедра. Таиров втянул напряженную горошину в рот и, чтобы ускорить процесс, принялся помогать себе сразу тремя сложенными вместе пальцами, безошибочно находя нужные точки. А когда я уже готова была кончить, когда я замерла у самого края, раскачиваясь… Он резко остановился. Сел на пятки и, напряженно на меня глядя, спросил:

- Ты понимаешь, что я сейчас делаю?

- Извиняешься за тот раз.

- А еще?

- Любишь меня… Очень любишь.

Федор зажмурился. Улыбнулся криво. Снова медленно ко мне наклонился. И довел начатое до конца, глядя на меня, кажется, в самую душу глядя.

Как это было? Как из поздней осени… неожиданно снова вернуться в весну. В самое ее начало. Или как если бы вместо заката снова встретить рассвет. Самый яркий рассвет своей жизни.

- Пойдем, лежебока! Или наш стол кому-нибудь отдадут.

Полностью одетый Федор подошел ко мне, распластанной на постели, и погладил попку.

- Угу.

- Пойдем-пойдем. Нам поговорить надо. А если мы здесь задержимся, боюсь, опять будет не до разговоров.

- Слушай, а тебе точно сорок шесть? – засмеялась я и села на постели, сложив по-турецки ноги.

- Точно, - нахмурился Федор. – Тебя смущает, что я старше?

- Нет. Нисколько. К тому же ты чертовски хорошо выглядишь.

- Вот еще, - буркнул Таиров, но я увидела, что мельком он посмотрел в зеркало, будто прикидывая, сколько правды в моих словах. Я поднялась с разворошенной постели. Подошла к нему, одетому, голая, и встала так, чтобы в зеркале отражались мы оба.

- Мне очень нравится, как мы смотримся вместе, - призналась и потерлась носом о его плечо. Федор тоже не бездействовал. Тут же меня обнял, соскользнул рукой вниз, накрыл самый низ живота распластанной ладонью.

- А переезжай сразу ко мне, а?

- Шутишь? Меня же с грязью смешают. Да и дети… Нельзя так резко. Нужно их подготовить.

- Они взрослые. Поймут. К тому же…

- Что?

- Нет, ничего!

- Федь, так не честно.

- Ну, ладно. Сама напросилась… Я просто подумал… Хм… Ну, раз я вроде как не старый. И ты тоже…

- Вот уж спасибо, - засмеялась я, сбитая с толку неуверенностью, написанной у него на лице.

- В общем, я подумал, что мы могли бы кого-нибудь родить.

Он не мог мне сказать ничего более шокирующего. И ничего более желанного. У меня внутри будто сорвалась пружина и теперь с неимоверной стремительной силой раскручивалась, разгоняя по телу дрожь.

- Почему ты молчишь?

- Слов нет.

- Если ты не хочешь…

- Нет! Дело не в этом… Просто раньше…

- Марина! Мне плевать, что там было раньше. Главное то, что сейчас.

Я отчаянно затрясла головой, соглашаясь.

- Но торопиться все равно не стоит. Детей нужно подготовить. И Димку, и Дашку… Давай не будем спешить. Пожалуйста, Федь. У Дашки сейчас сложный возраст. Она не обрадовалась тому, что мы переезжаем. А как она отреагирует на новость о разводе – вообще боюсь предположить.

- И что же ты предлагаешь?

- Не знаю. Встречаться, как все нормальные люди? – я потянулась за легким летящим платьем, которое взяла с собой как раз по такому случаю – вечернего выхода, не то ведь и впрямь опаздывали! Надела через голову.

- Звучит паршиво, - сварливо прокомментировал Таиров, помогая мне застегнуть пуговичку.

- Обещаю, что мы не будем затягивать этот процесс.

- Вот уж спасибо!

Я дурашливо его толкнула. Покосилась на часы. Накраситься я уже не успевала, но почему-то совершенно не расстроилась по этому поводу. Федору я любой нравилась, а что там подумают другие – мне было все равно. К тому же лучшее украшение женщины – ее мужчина. Ну, и счастливые глаза. С этим у меня был полный порядок.

Федор не обманул. С нашего столика открывался великолепный вид на море, в котором как раз утопало солнце. Дул ветер, бросал в лицо соль, заставлял танцевать пламя зажженной на столе свечи… А тихие восточные напевы, доносящиеся с эстрады, заглушал ор чаек. В этот момент, сливаясь с эти морем, звуками, светом… я ощущала себя как никогда свободной.

- Здесь просто отличные морепродукты. Закажем?

Таиров закинул мне руку на плечи, погладил. Мы сидели не напротив, как все нормальные люди, а рядом. Я держала его за руку.

- И вина.

- Да тебя срубит с первого бокала.

- Нет. Ты вдохнул в меня второе дыхание.

- Правда?

- Угу.

- Прямо так и вдохнул?

- Ай, ну тебя! – засмеялась я. – Пошляк.

- Но ты меня любишь.

- Люблю.

- Знаешь, а я теперь с ужасом думаю, что нашел тебя совершенно случайно. Что я мог бы найти ту парикмахерскую. Подстричься и уйти, так тебя и не встретив.

Это мне тоже в нем безумно нравилось. То, что он не пытался скрыть своих чувств и собственной уязвимости. Было что-то подкупающее в этой открытости, которую он позволил себе со мной, будто подтверждая, как много я для него значу.