— Я никогда прежде не испытывала ничего подобного.

— Приятно слышать. Но ты должна сделать выбор сейчас.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Я не могу.

— Тогда лучше пойти по безопасному пути.

Ее тело изнывало от желания, но она согласилась:

— Риск слишком велик.

— Да.

Родгар едва сдержал протест, готовый сорваться с его губ, и вопреки сказанным словам неистово поцеловал ее; Диана вся выгнулась и закинула ногу на него, чувствуя между своих бедер его возбужденную плоть.

У нее вдруг появилась предательская мысль отказаться от своего желания, но она уже не могла совладать с собой.

Ее пальцы зарылись в его волосы, и она запротестовала, когда Родгар прервал поцелуй. Затем его губы скользнули вниз и снова завладели ее грудью. У Дианы, сгоравшей от желания, вырвался приглушенный стон наслаждения.

Он приподнял голову и посмотрел на нее. Его скульптурные черты и вьющиеся темные волосы окрасились золотом в свете оплывшей свечи. Настоящий Люцифер.

— Доверься мне, моя храбрая девочка, — сказал он. — Забудь хотя бы на мгновение обо всем на свете и целиком отдайся мне.

— Я твоя, — сказала она и закрыла глаза.

Его сильные нежные руки с гибкими пальцами, казалось, сами знали, что доставляет ей наибольшее наслаждение. Его губы были то мягкими, то твердыми, то сухими, то влажными, то горячими… то вдруг обдавали прохладой.

Внезапно Диана содрогнулась и еще крепче прижалась к маркизу. Она чувствовала, как ее подхватывает огненный вихрь, поднимая все выше и выше…

Родгар любовался в пламени свечи ее прелестным телом, трепетавшим от неизведанного прежде блаженства. Он едва не потерял голову, чувствуя ее гладкую шелковистую кожу, слыша тихие стоны и ощущая аромат цветов и ее духов.

Сохраняя самообладание, он сумел дать ей то, чего она так жаждала и на что была готова.

Он мог бы без труда овладеть ею сейчас, зная, что она не стала бы сопротивляться и было бы совершенно безопасно…

Родгар отбросил эти мысли, и его пальцы проникли между ее ног в горячую влажную готовность…

Можно было бы…

Нет.

Он погрузил свои пальцы еще глубже, стараясь не думать, каково было бы ощущение его власти над ней. Дрожа, он весь покрылся потом от желания, но при этом упивался тем, что доставлял ей необычайное наслаждение.

Диана крепко обхватила его руками, а Родгар, с упоением слушая стоны неистовой женской страсти, шептал ей слова любви.

Те слова, которых она, по его мнению, никогда не слышала и которые, как ему казалось, он давно забыл.

Она отыскала его губы, и он едва не поддался мучительному желанию.

Диана снова пришла в себя и заглянула ему в глаза.

— Я ошибалась. Теперь я хочу всего.

Он покачал головой и хотел отодвинуться, но она не выпустила его из объятий.

— Я вполне отдаю себе отчет. Это возможно только сейчас, правда? Но не завтра.

Она почувствовала дрожь, охватившую его, и увидела блестящие капельки пота на его коже.

— Да, на будущее надежды нет.

— Возьми меня, Бей, — сказала она, притягивая его к себе. — До конца. Сейчас. Скорее. Пожалуйста.

Внезапно он резко подался вперед, словно внутри сработала какая-то пружина, как в механическом барабанщике.

Диана закрыла глаза, отдавшись своим чувствам, когда его твердая мужественность начала заполнять ее.

Да, да!

Диана, готовая без жалоб перенести боль, с удовлетворением ощутила, как он глубоко проник внутрь.

Ее захлестнула теплая волна наивысшего наслаждения, которое, как говорили, должно сопровождать слияние с мужчиной. Наконец-то две половинки соединились. К ее замку найден ключ. Веки ее дрогнули, и она открыла глаза, улыбаясь.

— Кажется, мы довольно легко преодолели препятствие, — сказал он.

— Ты разочарован?

— Думаешь, мне очень хотелось причинить тебе боль? Не говори глупости, Диана. Лучше забудем обо всем на свете и погрузимся в небытие. — Он почти вышел из нее, затем мощным толчком снова вошел.

Ей хотелось уйти вместе с ним в небытие и даже умереть с ним по-настоящему, если они не могут жить вместе.

Диана закрыла глаза, стараясь уловить ритм его движений, и вдруг подумала, не стучит ли их кровать о стену, сообщая всему свету, чем они занимаются. Впрочем, это ничуть не волновало ее. Пусть весь мир катится к чертям.

Внезапно внутри вновь вспыхнул огонь, и она замерла полностью растворившись в нем.

Это было так чудесно. На этот раз ее ощущения казались не столько острыми, сколько более глубокими — голова ее затуманилась и все тело словно растаяло.

Когда Родгар в изнеможении лег рядом, она улыбнулась:

— Ты весь взъерошенный и мокрый от пота.

Он тихо засмеялся.

— Я не могу заниматься любовью без страсти.

— Да. Маллорены привыкли все делать со страстью. — Она знала, что это является негласным девизом их семьи.

Он снова засмеялся и посмотрел на нее. Несколько дней назад ей трудно было представить его таким.

— Можно делать это с холодным сердцем, — сказал Родгар, — но это не имеет ничего общего с любовью. — Он притянул ее к себе и поцеловал. — А потому с тобой этого никогда не будет.

Любовь?

Это слово прозвучало для нее чудесной музыкой, но она не осмелилась спросить, что действительно он имел в виду. Она не могла также понять, было ли это для нее счастьем или бедствием.

Диана слегка приподнялась и, откинув влажные волосы со лба Родгара, залюбовалась красивыми чертами его лица. «Я люблю тебя, Бей Маллорен», — мысленно произнесла она. Сказать это вслух она не могла, так как это нарушило бы соглашение, которое они заключили сегодня ночью.

Будущего у них нет.

Однако этой ночью их, несомненно, посетила настоящая любовь, которая существует в этом мире. Всепоглощающая и совершенная. Она будет жить в них, окончательно изменив их прежние отношения.

Родгар снова поцеловал ее — долго, нежно.

Поддавшись необъяснимому порыву, Диана сняла с указательного пальца большое кольцо — кажется, с сапфиром или, может быть, с другим драгоценным камнем — и, взяв левую руку Родгара, надела на его мизинец.

Он посмотрел на голубой камень, затем поцеловал ее палец и с волнением перевел взгляд на ее лицо. Возможно, она чувствовала, что ей не следует делать этого, но не могла устоять перед импульсивным желанием.