Я поблагодарила служанку и, прежде чем выйти из комнаты, взяла черный бархатный мешочек, доставленный в коробке вместе с кафтаном. Спрятала его в карман, убедилась, что рукав кафтана надежно прикрывает окову, затем спустилась на первый этаж.

Все разговоры за ужином крутились вокруг последних событий, возможного местонахождения Дарклинга и происшествий в Ос Альте. Город наводнили беженцы. Им давали от ворот поворот прямо у въезда в город. Ходили слухи о продовольственных бунтах в нижних пригородах. Все это казалось невероятно далеким от этого сверкающего роскошью поместья.

Граф и его жена – полноватая дама с седеющими кудрями и пугающе пышным бюстом, – накрыли щедрый стол. Мы ели холодный суп из хрустальных мисок в форме тыкв, жареного ягненка в смородиновом конфитюре, запеченные грибы со сливками и блюдо, которое я лишь поклевала, лишь позднее выяснив, что это была кукушка, пропитанная бренди. Все тарелки и бокалы были оправлены серебром и украшены гербом Минкова. Но больше всего впечатлял орнамент, покрывавший стол: миниатюрный лес, словно живой, представленный в мельчайших подробностях, рощи крошечных сосен, вьюнки с цветами размером с ноготок, и маленькая хижина, в которой скрывалась солонка.

Я сидела между Николаем и полковником Раевским, слушая, как приглашенные дворяне смеются, болтают и произносят бесконечные тосты в честь возвращения молодого принца и за здоровье заклинательницы Солнца. Я просила Мала присоединиться к нам, но он отказался и отправился патрулировать территорию с Толей и Тамарой. Как бы я ни пыталась следить за ходом беседы, мои мысли были далеко, а взгляд непрестанно возвращался к террасе, где я надеялась увидеть Мала.

Должно быть, Николай это заметил, потому что прошептал мне на ухо:

– Ты не обязана их слушать, но должна хотя бы делать вид.

Я делала все, что было в моих силах, но не знала, о чем с ними говорить. Даже будучи одетой в мерцающий кафтан и сидя рядом с принцем, я все равно оставалась крестьянкой из безымянной деревушки. Мне не место рядом с этими людьми, да я и не стремилась стать одной из них. Тем не менее, я мысленно поблагодарила Ану Кую за то, что она научила своих сироток, как вести себя за столом и какой вилкой есть улиток.

После ужина нас пригласили в гостиную, где граф и графиня спели дуэтом под аккомпанемент арфы, на которой играла их дочь. На боковом столике выставили десерт: медовый мусс, компот из дыни с орехами и целую башенку выпечки, покрытую облаками сахарной ваты, которую хотелось не столько съесть, сколько восхищенно разглядывать. Все пили вино и делились сплетнями. Меня попросили призвать свет, и я окунула кессонный потолок в теплое сияние под восторженные аплодисменты. Когда гости сели за карточный стол, я посетовала на головную боль и тихо ушла.

Николай поймал меня у двери на террасу.

– Тебе стоит остаться. Это хорошая репетиция монотонной жизни при дворе.

– Святым тоже нужен отдых.

– Думаешь вздремнуть под кустом роз? – спросил он, покосившись на сад.

– Я была хорошим цирковым мишкой, Николай. Но я уже выполнила все трюки, и теперь время пожелать мне доброй ночи.

Принц вздохнул.

– Может, я просто завидую, что не могу пойти с тобой. Графиня постоянно щупала меня за колено за обеденным столом, и я ненавижу играть в карты.

– А я-то считала тебя непревзойденным политиком.

– Я же говорил, что не умею долго сидеть на месте.

– Тогда пригласи графиню на танец, – улыбнулась я и скользнула в объятия ночного воздуха.

Спустившись по ступенькам, оглянулась через плечо. Николай все еще мялся у двери. На нем была военная форма с перекинутой через грудь голубой лентой. Свет из гостиной блестел на медалях и золотил кончики волос. Сегодня он играл роль изысканного принца. Но, стоя там, он выглядел потерянным юношей, который не хотел возвращаться на вечеринку в одиночестве.

Я развернулась и спустилась по крутой лестнице в притихший сад.

Найти Мала не составило труда. Он прислонялся к стволу огромного дуба и осматривал ухоженную территорию.

– Ну что, кто-нибудь прячется в темноте? – спросила я.

– Только я.

Прислонилась рядом с ним к стволу.

– Тебе стоило присоединиться к нам за ужином.

Мал фыркнул.

– Нет уж, спасибо. Я видел: ты выглядела до боли несчастной, да и Николай был не намного счастливее. Кроме того, – добавил парень, покосившись на мой кафтан, – что бы я надел?

– Тебе не нравится?

– Очень мило. Прекрасное дополнение к твоему приданому, – не успела я закатить глаза, как он взял меня за руку. – Прости, случайно вырвалось. Ты чудесно выглядишь. Я хотел сказать это сразу же, как увидел тебя.

Я залилась краской.

– Спасибо. Ежедневное использование силы приводит к тому, что начинаешь хорошо выглядеть.

– Ты была красивой и в Кофтоне, с пыльцой юрды на бровях.

Я начала застенчиво накручивать прядь волос.

– Это место напоминает мне Керамзин.

– Есть немного. Но тут слишком аляповато. В чем смысл крошечных фруктиков?

– Они для людей с крошечными ручками. Чтобы не оскорблять их чувства.

Мал искренне засмеялся. Я засунула руку в карман и нащупала черный бархатный мешочек.

– А у меня есть для тебя кое-что, – сказала я.

– Что?

Протянула кулак.

– Угадай. – В эту игру мы часто играли в детстве.

– Это определенно куртка.

Я покачала головой.

– Выставочный пони?

– Не-а.

Он взял мою ладонь, повернул ее и ласково разжал пальцы.

Я ожидала его реакции.

Уголок его губ приподнялся, и он взял с моей ладони брошку в виде солнца с золотыми лучами. От прикосновения его огрубевших пальцев к моей ладони у меня мурашки побежали по спине.

– Для капитана твоей личной стражи? – спросил Мал.

Я взволнованно прокашлялась.

– Я… не хочу, чтобы вы носили форму. Не хочу, чтобы вы хоть чем-то напоминали опричников Дарклинга.

Долгую минуту мы стояли в тишине, пока Мал разглядывал лучи солнца. Потом вручил брошку мне. Мое сердце ухнуло вниз, но я попыталась скрыть свое разочарование.

– Наденешь ее на меня? – спросил парень.

Я с облегчением выдохнула. Затем зажала брошку между пальцами и нацепила ее на складку с левой стороны рубашки. Понадобилось несколько попыток, чтобы закрепить ее правильно. Закончив, я отступила, а Мал взял меня за руку и прижал ее к золотому солнцу на своей груди.

– Это все? – спросил он.

Мы стояли очень близко друг к другу, совершенно одни в приятном сумраке сада. Впервые за долгие недели нам выпала возможность побыть вдвоем.