– Все? – повторила я. Почти шепотом.

– По-моему, мне обещали плащ и крутую шляпу.

– Я придумаю, как загладить свою вину.

– Ты что, флиртуешь?

– Торгуюсь.

– Ладно, – сказал он. – Я возьму свою плату прямо сейчас.

Его голос звучал легко и непринужденно, но когда наши губы соприкоснулись, в поцелуе не было ничего шутливого. На вкус он был как жар и недавно созревшие груши из сада графа. Я чувствовала голод в резком изгибе его губ, незнакомую напористость и требовательность, от которых мое тело заискрилось.

Я поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и растворилась в его объятиях. Он был по-солдатски крепок, и это чувствовалось по накачанным мышцам рук, по напряжению в пальцах, сжимающих в кулак шелк на моей талии. Парень притянул меня к себе, и было что-то яростное и почти отчаянное в том, как он прильнул ко мне, словно не мог прижаться достаточно близко.

У меня закружилась голова. Мысли вяло текли где-то на краю сознания, но я все же отметила звук шагов откуда-то издалека. В следующую секунду на дорожку, ведущую к нам, выбежала Тамара.

– У нас гости, – выпалила она.

Мал оторвался от меня и с молниеносной быстротой схватился за винтовку.

– Кто?

– У ворот группа людей, они требуют впустить их. Хотят увидеть заклинательницу Солнца.

– Паломники? – спросила я, пытаясь заставить свой мозг нормально работать после умопомрачительного поцелуя.

Девушка покачала головой.

– Говорят, что они гриши.

– Здесь?

Мал опустил руку мне на плечо.

– Алина, подожди внутри, хотя бы пока я не выясню, в чем дело.

Я замешкалась. Часть меня негодовала, что мне приказывают бежать и прятать голову в песок, но я не хотела натворить глупостей. Откуда-то со стороны ворот донеслись крики.

– Нет, – отрезала я, сбрасывая руку Мала. – Если они действительно гриши, то я тебе понадоблюсь.

Ни Тамаре, ни Малу это не понравилось, но они встали по бокам от меня, и мы дружно зашагали по гравийной дорожке.

У железных ворот дачи собралась толпа. Было легко заметить Толю, возвышающегося над всеми остальными. Впереди стоял Николай, окруженный солдатами с винтовками и столь же неплохо вооруженными лакеями графа. По другую сторону решетки стояла группка людей, но больше я ничего не могла рассмотреть. Кто-то сердито потряс ворота, и люди говорили на повышенных тонах.

– Отведите меня туда, – сказала я. Тамара встревоженно покосилась на Мала. Я задрала подбородок. Если они будут моими стражами, то обязаны повиноваться. – Сейчас же. Я должна увидеть, что происходит, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Тамара подала сигнал Толе, и великан встал перед нами, легко пробивая путь через толпу к воротам. Я всегда была маленькой. Оказавшись зажатой между Малом и близнецами, среди возбужденных солдат, толкающих нас со всех сторон, я почувствовала, что мне внезапно стало трудно дышать. Я подавила нарастающую панику, пытаясь высмотреть за широкими спинами Николая, спорящего с кем-то у ворот.

– Если бы мы хотели пообщаться с лакеем короля, то отправились бы к воротам Большого дворца, – нетерпеливо сказал какой-то мужчина. – Мы пришли к заклинательнице Солнца.

– Прояви уважение, кровопускатель, – рявкнул солдат, которого я не узнала. – Ты обращаешься к принцу Равки и офицеру Первой армии.

Дело принимало скверный оборот. Я оказалась прямо перед толпой и замерла, увидев корпориала, стоящего по другую сторону решетки.

– Федор?

Его вытянутое лицо расплылось в улыбке, и он низко поклонился.

– Алина Старкова. Я надеялся, что слухи были правдой.

Я настороженно изучала его. Он стоял в окружении гришей в пыльных кафтанах, большинство из которых были красного цвета корпориалов, некоторые – синего, эфиреалов, и несколько человек носили фиолетовый цвет субстанциалов.

– Ты его знаешь? – спросил Николай.

– Да, – ответила я. – Он спас мне жизнь.

Однажды Федор встал между мной и стаей фьерданских наемников.

Он вновь поклонился.

– Это было для меня большой честью.

Николая это ничуть не впечатлило.

– Ему можно доверять?

– Он дезертир, – вставил солдат слева от принца.

По обе стороны ворот раздалось недовольное ворчание.

Николай отдал приказ Толе.

– Подвинь всех назад и убедись, чтобы ни одному из лакеев не пришло в голову открыть огонь. А то я подозреваю, что им не хватает веселья среди этих фруктовых деревьев, – затем вновь повернулся к воротам. – Вы Федор, верно? Дайте нам минуту. – Николай отвел меня в сторону, подальше от толпы, и тихо зашептал: – Ну? Ему можно доверять?

– Не знаю. – Последний раз я видела Федора на празднике в Большом дворце, за несколько часов до того, как я узнала о планах Дарклинга и сбежала с актерской труппой. Я копалась в памяти, пытаясь вспомнить, в чем заключалась суть нашей тогдашней беседы. – Кажется, он служил на южной границе. Он был высокопоставленным сердцебитом, но не одним из любимчиков Дарклинга.

– Невский прав, – сказал принц, кивая на рассерженного солдата. – Гриши или нет, но они должны быть преданы королю. Они бросили свои посты. По факту, эти ребята – дезертиры.

– Это не делает их предателями.

– Вопрос в том, не шпионы ли они.

– И что будем делать?

– Можно арестовать их и допросить.

Я задумчиво потеребила рукав.

– Ну, скажи хоть что-нибудь, – поторопил меня Николай.

– Разве мы не хотим, чтобы гриши вернулись? Если мы будем арестовывать каждого, кто к нам придет, вряд ли я смогу собрать свою армию.

– Помни, ты будешь есть вместе с ними, трудиться, спать под одной крышей.

– И все они могут работать на Дарклинга, – я оглянулась через плечо на Федора, терпеливо дожидавшегося у ворот. – Что думаешь?

– Думаю, что эти гриши заслуживают доверия не больше и не меньше, чем те, которые ждут нас в Малом дворце.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– Как только мы окажемся в стенах дворца, общение с внешним миром будет взято под строгий контроль. Дарклинг не сможет связаться со своими шпионами и получать сведения от них.

Я подавила желание почесать шрамы на плече и сделала глубокий вдох.

– Ладно. Открывайте ворота. Я поговорю с Федором один на один. Остальные могут разбить лагерь неподалеку от дачи и присоединиться к нашей процессии в Ос Альту.

– Уверена?

– Не думаю, что могу хоть в чем-то быть уверенной, но моя армия нуждается в солдатах.