– Пустяки, мисс Трим.

– Спасибо.

Он улыбнулся.

– Вы не хотите прочитать послужной список отца? Мне кажется, вы можете с полным правом гордиться им.

– Да, разумеется.

Нелл развернула документы. Лит встал из-за письменного стола и направился к двери.

– Я, пожалуй, оставлю вас. Вам нужно побыть одной.

У Нелл отлегло от сердца. Если бы маркиз остался, она не сдержалась бы и бросилась ему на шею.

– Я пойду в свою комнату, – поспешно сказала она.

– Не надо, оставайтесь здесь.

Маркиз отвесил ей поклон так, словно она была леди, и вышел.

Нелл разложила документы на столе. Кроме них, в конверте из плотной коричневой бумаги обнаружились медали, свидетельствовавшие о том, что ее отец, Роберт Трим, действительно был героем. Но больше всего сердце Нелл тронула стопка писем матери, адресованных мужу на фронт. Когда она увидела знакомый красивый почерк с наклоном, ее сердце наполнилось любовью и грустью.

Сейчас было не время читать их. Секретаршу ждала работа, но она не могла удержаться и, взяв одно из писем, пробежала его глазами. За этим письмом последовало другое…

– Мисс Трим!

Нелл оторвала затуманенные слезами глаза от последнего письма, написанного матерью уже после гибели мужа, о которой она на ту пору еще не знала. Роберт Трим так и не прочитал его, оно было запаковано, и Нелл сорвала печать. Слова матери дышали любовью и доверием. Как и в других письмах, которые отец читал и перечитывал, мать много писала о доме, о маленькой дочке. Она делилась с мужем своими заботами и радостями.

– Милорд… – пробормотала Нелл и попыталась встать. – Простите, что заставила вас ждать.

– Ради бога, не надо извиняться.

– Мне не следовало читать письма сейчас.

Нелл сложила их стопочкой и вытерла глаза. Она старалась сдержать слезы, но не могла.

– Я готова приступить к работе, – тихо добавила Нелл, прикладывая к глазам носовой платок.

– Господи… – выдохнул Лит и крепко обнял ее. – Не выношу, когда вы плачете.

– Сейчас перестану.

– Мисс Трим… – прошептал Лит, и она прильнула к его груди.

В объятиях маркиза Нелл чувствовала себя защищенной и счастливой.

– Я не должна была поддаваться чувствам, – пробормотала она.

Он крепче сжал ее в объятиях, от него исходило тепло, и Нелл, потеряв контроль над собой, разрыдалась, уткнувшись лицом в его плечо.

Бедняжку довела до слез мысль о трагедии, произошедшей в ее семье. Родителей, которые так глубоко и пылко любили друг друга, разлучила война. Ее еще молодой, полный сил отец погиб на фронте, и мать до последних дней оплакивала его гибель. Нелл в полной мере осознала горечь потери, которую испытывала ее мама, только теперь, прочитав старые письма. В детстве Нелл не была способна до конца оценить глубину ее страданий.

Нелл рыдала долго и безутешно, потеряв счет времени. Вернувшись к действительности, она поняла, что сидит рядом с маркизом на диване у горящего камина, положив голову ему на плечо.

Судорожно вздохнув, она села прямо.

– Простите мою несдержанность, – смущенно пробормотала Нелл, стараясь не смотреть на маркиза.

– Господи, Элеонора, вы разрываете мне душу! – воскликнул Лит и снова обнял ее.

Услышав, что он назвал ее Элеонорой, Нелл снова расплакалась. Но на этот раз она явственно воспринимала все, что происходит вокруг. Она чувствовала исходивший от Лита запах сандалового дерева, ощущала мощь его груди и сильных рук, которые гладили ее по спине. Причем эта ласка не имела ничего общего с попыткой утешить ее. Осознав это, Нелл отпрянула от маркиза, и он тут же выпустил ее из объятий. Нелл отодвинулась на край дивана.

Лит следил за ней с непроницаемым выражением лица. А затем его губы скривились в усмешке.

– Я рискую вызвать новый поток слез, но все же скажу, что военное ведомство обещало прислать вещи вашего отца. Они будут здесь через неделю.

Нелл всхлипнула, а потом засмеялась и начала вытирать глаза носовым платочком.

– Вы смелый человек, милорд, не боитесь риска.

Ее слова звучали двусмысленно. Нелл намекала на то, что Лит не побоялся снова сблизиться с ней. Несмотря на улыбку, игравшую на ее губах, Нелл чувствовала себя подавленной. Она была не права, решив, что Лит больше не испытывает к ней чувств, что его страсть умерла. Сейчас она явственно видела жгучее желание в его глазах. Но маркиз сдерживал себя.

– Вы мне ничего не должны, запомните это, – вдруг посерьезнев, заявил он. – Я начал поиски медалей вашего отца задолго до того, как сделал вам предложение стать моей любовницей.

Не думая о последствиях своего поступка, Нелл взяла его руку.

– Простите. Я вам очень благодарна.

Лит нахмурился. Нелл думала, что он сейчас высвободит руку, но маркиз переплел ее пальцы со своими.

– Мне не нужна ваша благодарность.

Нелл хотелось крикнуть, что она стала бы его любовницей, если бы не страх погубить свою репутацию и принести горе отчиму.

Лит высвободил руку.

– Не смотрите на меня с таким видом, будто вы не понимаете, о чем я говорю. – Он встал и подошел к окну. – Вы прекрасно знаете, чего я хочу, и благодарность здесь ни при чем.

Тонбридж, графство Кент

Ноябрь

Гринграсс ворвался в свою комнату и с отвращением бросил на стоявший у окна столик жалкую добычу за день. Ему удалось собрать не больше денег, чем в Тонтоне.

Земля как будто горела под ногами Гринграсса, и он быстро перемещался по стране. Женщины, которых он шантажировал, хотя и были напуганы его угрозами, обладали ограниченными средствами и не могли откупиться от него. Они платили ему своим телом, и это несколько примиряло Гринграсса с действительностью, однако ему с каждым днем было все труднее добывать наличные.

Достав из кармана сюртука дневник, который Гринграсс повсюду носил с собой, он бросил его на кошелек с выручкой.

Пришло время ввести в игру главный козырь, который Гринграсс держал про запас. Благородный маркиз Лит, несомненно, заплатит кругленькую сумму, чтобы уберечь свое семейство от грандиозного скандала.

На мясистых губах Гринграсса заиграла злорадная улыбка.

Лит направил коня к реке, жестом приказав мисс Трим, сидевшей на гнедой кобыле, следовать за ним. Они держали путь к одной из самых удаленных ферм в поместье маркиза. День был серый, непогожий и вполне соответствовал настроению Лита. На его долю выпало нелегкое испытание: он хотел женщину, которая не хотела его.