«Ну вот, вроде как появились спутники для Виктора. Еще бы выяснить об этих рыцарях все как можно подробнее, а там, глядишь, и беспокоиться о младшеньком сыне меньше придется…»

Вслух же сказал:

– Хорошо, тем более что ужин должен быть готов. Майор Торрекс, определите господ рыцарей на постой. А после утоления голода, который и нас уже одолевает, поговорим о делах насущных.

После этого он направился в трактир. Бениды вместе с Виктором были заняты оказанием помощи раненым и измочаленным издевательствами женщинам. Для этого дела подошли три комнаты, которые занимал до того хозяин трактира. Там устроили временный госпиталь. Даже дочь по мере возможностей помогала, опираясь при ходьбе на кривой до жути и совершенно рассохшийся костыль.

– Доча! А ну, немедленно в постель!

Нимим тут же поддержала его:

– Скажи хоть ты ей. Лежать надо, а не бегать. Мы тут и так уже почти все сделали.

– И не подумаю, – задрала подбородок Виктория, но тут же сникла под строгим и непреклонным взглядом отца: – Ну, па, я себя нормально чувствую…

И как назло неудачно ступила на раненую ногу, вскрикнула и чуть не упала от боли. Ее подхватил Теодоро. Он только что принес ведро с горячей водой и водрузил его на табурет. Рукой, хоть и забинтованной, он владел уже вполне сносно. Правда, Викторию он поддержал правой, здоровой рукой:

– Я провожу сударыню в ее комнату.

– Буду премного благодарен, – кивнул Семен и уже для дочери добавил: – Не смей вставать, а ужин тебе принесут в постель.

Непривычно было наблюдать, как племянник Торрекса ловко подхватил девушку на руки и вынес в коридор.

– А его кто заставил помогать?

– Никто, сам стал воду таскать и переносить женщин вместе с Виктором, пока вы там судилищем занимались. – Нимим сдула свисающий ей на глаз локон и добавила: – Мне кажется, он отличный парень, отзывчивый и добрый.

– Ладно, будем надеяться. Когда вы освободитесь? Ужинать пора.

– Уже закончили. Десять минут на приведение себя в порядок, и идем в столовую. Или, может, в комнатах поедим?

Как ни хотелось Семену согласиться и побыть с Нимим хоть час наедине, но пришлось сказать:

– Там четыре рыцаря приехали на ночлег. Говорят, что из Жармарини. Тебе нужно послушать все их откровения. Да и кое-что тайное они согласились поведать королевскому посланнику.

– Хорошо. Но ты не забыл о прошлой бессонной ночи?

– Как бы я посмел забыть?!

– Вот-вот. Мы-то в карете за день выспались, а ты? Сегодня тоже хочешь не спать? И это после таких нагрузок?

– Какие там нагрузки? – возмутился Семен.

– Такие. Хоть под утро, но ты обязательно должен поспать. Под моим строгим контролем. И не смотри на меня так!

– Ну ладно… Если под твоим… хм, контролем…

Ужин начался с взаимного знакомства. Рыцарей звали так длинно и замысловато, что запомнить их имена было просто невозможно. А если добавить еще титулы… Увидев замешательство «посланника короля» и сопровождающих лиц, старший рыцарь пояснил:

– Вообще-то, нас так величают редко. Только на турнирах и на больших собраниях. А в быту мы обращаемся друг к другу намного проще. Меня можете называть Готтэ, а это Берг, Стив и Рональд.

Загребной ответил тем же:

– Майор Торрекс – начальник охраны отряда. Госпожа Хазра и госпожа Нимим – наши главные советники и врачи. Виктор – мой сын. А меня зовут Семен. Без всяких титулов. Просто – Семен.

– Рады познакомиться!

Рыцари дружно встали с кубками в руках. Остальные тоже поднялись со своих мест – так, стоя, и выпили за знакомство.

Наемники Семена уже поужинали и разошлись – кто на пост, кто спать, так что можно было начинать доверительную беседу. И Семен перешел к делу:

– Итак, что же заставило вас, уважаемые господа, забраться так далеко от вашего знаменитого объединения баронатов Жармарини?

Отвечать стал не старший, Готтэ, а Рональд, самый лощеный и надменный из рыцарей. Говорил он громко, внятно и торжественно, как глашатай:

– Месяц назад на всеобщем собрании великих баронов-рыцарей Жармарини было принято историческое решение – объявить войну хану гензырскому и предъявить ему ультиматум следующего содержания: если он не покинет захваченные территории, рыцарство Жармарини начнет военные действия не позднее двадцатого июля сего года. Именно для вручения решения всеобщего собрания нас четверых и отправили в Кариандену. Вот этот свиток, со всеми подписями и печатями.

Рональд протянул Семену рулон, обернутый тонкой кожей и усеянный добрым десятком сургучных печатей, и добавил:

– Так как к адресату мы теперь добраться не можем – все утверждают, что его нет в живых, – то должны вернуть этот свиток в Жармарини, дабы сохранить для потомков. Желательно целым и невредимым. Хотя если вы посчитаете нужным проверить наши утверждения, то можете вскрыть или даже передать этот документ вашему королю.

Прикосновением ладошки сидящая рядом Нимим подала сигнал, что все сказанное истинная правда, и Семен тут же радушно улыбнулся:

– Вы знаете, я привык доверять истинным рыцарям на слово. Поэтому возвращаю вам свиток неприкосновенным. Считайте, что мое любопытство по поводу вашего появления здесь удовлетворено.

Несмотря на всю свою надменность и холодность, Рональд не мог скрыть, что доволен словами Семена. Он с блестящими глазами принял свиток обратно. Остальные рыцари были в полном восторге:

– Господин Семен, вы нас удивили!

– И очень приятно удивили!

– Мы впервые встретили здесь человека, который знаком с рыцарским кодексом чести.

– В других местах нам приходилось порой и с боем доказывать свою правоту.

– И да подтвердят добрые демоны, нам стоило невероятных усилий сберечь этот свиток.

Загребной немного грустно усмехнулся:

– Рад, господа рыцари, что вам в этом деле сопутствовала удача. Хорошо, что гензырский хан погиб немного раньше вашего приезда в Кариандену. Иначе бы вас уже не было в живых.

– Как это? – воскликнули все четверо чуть ли не одновременно.

– Со всем авторитетом могу заявить: ни одного посланника хан не оставил в живых. А уж с таким ультиматумом… Это был страшнейший, подлый и невероятно жестокий человек. Настоящий деспот. Знаю из личного опыта, довелось встречаться и даже беседовать с покойным.

Стив с негодованием сжал кулаки:

– Он бы казнил посланников?

– Увы!

– Но ведь это кощунственно! – выкрикнул Берг.