Единый-Рудра тоже мыслится антропоморфным: «3. (Имеющий) повсюду глаз и повсюду лицо, повсюду руку и повсюду ногу, сотворив небо и землю, Единый бог выковывает (их) руками и крыльями» (Шветашватара Упанишада, III, 3). «Выковывает» — надо полагать, аллегория переводчика.

В буквальном же смысле этим мог заниматься ведический Тваштар, непосредственный ведический аналог славянского Сварога.

«10. Тваштар, имеющий все формы…» (РВ, 1,13); «19. Бог Тваштар, обладающий всеми обличьями Савитар, дал процветание потомству, многократно породил (его), и все эти существа — его (потомство)» (РВ, III, 54); «4…Бог, овладевший вселенной, — Тваштар, единодушный с божественными женами» (РВ, II, 31); «9. Ведь Тваштар — могучий (творец) видов — Он создал всех животных. Пожертвуй нам их процветание!» (РВ, I, 188).

Тваштар выковал и владеет чашами, полными сомой (владел, вернее, пока Индра их не отобрал у отца). Гефест — виночерпий богов. В свете нашей идеи о новом основном мифе славян — борьбе богов за хмельной напиток жизни и смерти — что-то похожее можно попытаться реконструировать и для Сварога…

Тваштар Ригведы, этрусский Сефланс/Велханс, греческий Гефест, римский Вулкан, балтские Телявель или Калвайтис (Калвелис)… наконец, славянский Сварог — всё это, на наш взгляд, имена одного и того же бога-кузнеца, демиурга, преобразователя первозданного Мира, написанные на разных индоевропейских языках.

Мария Гимбутас, рассматривая древнейшие верования балтов, отмечает, что небесного кузнеца Калвайтиса они изображали с молотом у воды или с кольцом на небе, или с Короной зари, серебряным поясом и золотыми стременами, выкованными для сыновей Диеваса (высшего и первого из богов, повелителя светлого неба). Балты верили, что каждое утро Калвайтис ковал новое солнце («кольцо», «корону»). Когда он ковал в облаках, то кусочки серебра разлетались и падали вниз, в воду. Молот у этого бога был, разумеется, необычайных размеров. Иероним из Праги, литовский миссионер, заметил в 1431 г., что литовцы почитали не только Солнце, но также и железный молот редкой величины. Полагали, что именно с его помощью удалось освободить Солнце из заключения (Гимбутас, 2002, с. 212).

Кстати, и карело-финский кузнец-демиург Ильмаринен, «небесный вековечный кователь», сковал над Землёй свод Неба, отделяющий семь небес Мира бога Укко от Земли. Он же сходным образом сотворил Солнце и Месяц.

Арийский Тваштар, равно как и Ильмаринен, выковывает Солнце. Надо думать, что у всех индоевропейцев распространён миф о краже светила и его последующем освобождении либо замене благодаря искусному кузнецу. Так что речь идёт уже о вторичном, искусственном светиле. Одним из «проявлений» или «прообразов» этого мифа были солнечные затмения.

А первичное светило появляется в момент Творения мира, оно — перворождённое? Хотя бы из Мирового Яйца:

Ещё один ятвяжский божественный кузнец — Телявёль.

«1252 г. Миндогъ же посла к папѣ и прия крещение, крещение же его льстиво бысть, жряше богомъ своимъ в тайнѣ: первому Нънадѣеви, и Телявели, и Диверикъзу заеячему богу, и Мѣидѣину, — егда выѣхаше на поле, и выбѣгняше заяць на поле, в лѣсъ рощѣния не вохожаше вону и не смѣяше ни розгы уломити. И богомь своим жряше, и мертвых телеса сожигаше, и поганьство свое явѣ творяше» (Галицко-Волынская летопись, 1981).

«Во вставке (1261 г.) западнорусского переписчика перевода „Хроники“ Иоанна Мал алы перечисляются „скверные“ боги, которым язычники приносили жертву:

„Андаю и Перкунасу… и Телявелю-кузнецу, сковавшему ему солнце и установившему ему на небе солнце“. Т. дважды оказывается в непосредственном соседстве с верховным богом Диевсом-Диевасом (его эпитеты — Нънадей, Андай) и однажды с громовержцем Перкунасом, для которого он, видимо, и выковал солнце (другой вариант — для Совия)». По мнению Топорова В. Н., этот персонаж может быть соотнесён и по своему имени, и по своим функциям с древнескандинавским помощником и слугой громовержца Тора Тьяльви.

Хорошо известно, что в Ипатьевскую летопись тоже вставлен отрывок из славянского перевода «Хроники» Иоанна Малалы:

(В год 6622 (1114)). «…И после потопа и после разделения языков „начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Иеремия (т. е. Гермес. — Авт.), затем Феост (т. е. Гефест. — Авт.), которого и Сварогом называли египтяне. В царствование этого Феоста в Египте упали клещи с неба, и начали люди ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелел. Потому и прозвали его бог Сварог“… „Прежде же женщины сходились с кем хотели, точно скот. Когда женщина рожала ребенка, она отдавала его тому, кто ей был люб: „Это твоё дитя“, и тот устраивал праздник и брал себе ребенка. Феоста же этот обычай уничтожил и постановил одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную“. „Того ради прозвали его Сварогом, и чтили его египтяне. И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Дажьбогом, 7470 дней, что составляет двадцать лунных лет с половиной. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие днями годы считали; число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Солнце царь, сын Сварогов, т. е. Дажьбог, был сильным мужем; услышав от кого-то о некоей богатой и знатной египтянке и о некоем человеке, восхотевшем сойтись с нею, искал её, желая захватить её (на месте преступления) и не желая отца своего закон нарушить, Сварога. Взяв с собою мужей нескольких своих, зная час, в который она прелюбодействует, ночью в отсутствие мужа застиг её лежащею с другим мужчиною, которого сама облюбовала. Он схватил её, подверг пытке и послал водить её по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей земле Египетской, и все восхваляли его“. Но мы не будем продолжать рассказ, но скажем вместе с Давыдом: „Все, что пожелал, сотворил Господь на небе и на земле, в море, во всех безднах, подымая облака от краев земли“» (ПСРЛ, т. П).