надел ей на шею. Дернул, повалив ее с ног. Она была крошечная – невысокая и легкая. Она повернулась ко мне и спросила: «Почему вы делаете это со мной?»

– Я натянул ремень сильнее, и она обмякла. Она лежала на полу, и я лег на нее сверху. Думаю, я был у нее внутри, когда она умерла.

– Она просто ждала вас в мастерской? Совсем не пыталась сопротивляться? – спросил Стовал.

– Ну… После того как я вернулся, она немного отбивалась. Уж не знаю почему – она же так тихо сидела, пока мы ехали и когда я только ее привез. А тут начала брыкаться, и пришлось затянуть ремень у нее на шее. Она мне не понравилась – не понравилось, как она лягалась и царапалась, хоть я ей говорил этого не делать.

Ясно было, что Брудоса возмутила реакция Линды Сейли – девушки, оказавшей ему сопротивление. Она была первой – остальные подчинялись преступнику, но маленькая спортсменка попыталась выжить, применив силу против убийцы, многократно превосходящего ее размерами. Если бы она начала сопротивляться раньше!

Все еще разъяренный, Брудос решил наказать Линду Сейли уже после смерти. Но хотя бы это не причинило ей боли.

– Я повесил ее за шею на крюк в потолке, где вешал остальных. Я хотел провести один эксперимент с использованием электричества.

Стовал внутренне напрягся. На теле Линды Сейли остались странные отметины, кожа на ребрах была обожжена – это удивило и его, и Брэди, судмедэксперта.

– Эксперимент?

– Ну да. Повесив ее на крюк, я снял с нее одежду – на крюке раздевать и одевать их было гораздо проще. Потом взял две иглы от шприца и воткнул по обе стороны грудной клетки, а к иглам подключил провода. И пропустил ток, чтобы посмотреть, что будет – станет она дергаться или нет. Не сработало – я просто ее обжег.

– Вы держали ее у себя какое-то время?

– Один день и одну ночь. Я еще раз ее изнасиловал, но мне не понравилось ее тело. У нее груди были полностью розовые – соски не темные, как должны быть. Они сливались с кожей. Я не стал их отрезать, потому что они меня не привлекали. Я сделал из бумаги колпачки и надел ей на груди. Хотел сделать слепки из пластика, но он слишком быстро засох, и ничего не получилось. Ни с одной не вышло хороших слепков. Говорят, если засолить грудь и высушить, она сокращается почти на две трети от натуральной величины. Наверняка существует способ сделать это лучше, но я не смог.

Слава богу, больше у него попыток не будет.

– Когда вы увезли тело девушки из мастерской?

– На вторую ночь. Привязал к нему трансмиссию и сбросил в Лонг-Том.

Джим Стовал прошел с ним по всем убийствам еще несколько раз. Спрашивал снова, по-другому формулируя вопросы. Показания не менялись; подозреваемый отлично все помнил – как будто наслаждался, перебирая эти эпизоды в уме и проживая их заново во всех подробностях.

Думать о том, что творил Джерри Брудос, было настолько отвратительно, что Стовал с трудом подавлял тошноту. Он не сомневался, что, если бы Брудоса не поймали, тот продолжил бы убивать, месяц за месяцем, пока не состарился бы и не умер.

Брудоса отвели назад в камеру, а Стовалу пришлось пройти через кордон репортеров, столпившихся перед тюрьмой. Они караулили там все выходные, ожидая темы для громких заголовков. «Асошиэйтед Пресс» опубликовала сообщение об аресте в общежитии в Корваллисе. Однако там не было ни имени подозреваемого, ни каких-либо подробностей; они знали только, что происходит нечто важное. Устраивать пресс-конференцию было пока рано.

Стовал вышел на улицу и вдохнул свежий прохладный воздух. Он был предельно измотан после трех дней интенсивных допросов – самых жутких из всех, что ему выпадало проводить.

И все равно он не был уверен, что сможет заснуть этой ночью.

Глава 17

В понедельник утром газеты вышли с громкими заголовками, но информации в выпусках от 2 июня 1969 года было совсем мало:

Окружной прокурор округа Марион Гэри Гортмейкер этим утром сообщил, что Джером Генри Брудос, тридцати лет, электрик из Салема, обвиняется в убийстве первой степени, повлекшем смерть жительницы Орегона. Жертва – Карен Спринкер, девятнадцати лет, из Салема.

Окружной прокурор Гортмейкер решил больше ни о чем прессе не заявлять. Также он не сказал, где содержат Брудоса: обстановка в округе была накаленная, и люди жаждали мести. В былые времена, когда Орегон являлся независимой территорией[3], человека, подозреваемого в таких преступлениях, какие совершил Брудос, наверняка линчевали бы. Но теперь Орегон был цивилизованным государством, и обвиняемых там проводили через полноценный судебный процесс. И тем не менее… Власти опасались того, что могло произойти, если местонахождение Брудоса будет раскрыто.

«Полноценный судебный процесс» означал выполнение множества юридических и следственных процедур. Обыски в доме и мастерской Брудоса, в его машинах, проверка фактов, которые Стовал узнал на допросах, а затем официальное обвинение. Для противостояния жестокому безумию следовало предпринимать разумные взвешенные шаги.

Детективы обратились в полицию Портленда с просьбой проверить, подавалось ли в 1967 году заявление об изнасиловании при обстоятельствах, схожих с описанными Брудосом – попытка удушения и действия сексуального характера. Заявление нашлось. В полиции Портленда делу присвоили номер 67–351444. Нападение было совершено 18 мая 1967-го. Жертва, Джойс Линн Кассель, описывала его практически теми же словами, что и сам Джерри Брудос.

Она лишилась трех пар туфель и черной грации. Когда она пришла в себя, то увидела, что сетчатый экран с ее окна снят и отставлен в сторону. Она жила в квартире на юго-восточной Пайн-стрит. Нападавшего не видела, потому что крепко спала, а в комнате было темно.

Не могла ли и Джанет Шэнахан быть одной из жертв Брудоса? Стовал считал, что нет. Он спрашивал Брудоса про женщину, убитую в Юджине и брошенную в кузове пикапа, и Брудос ответил, что понятия об этом не имеет. Поскольку он охотно признался в четырех других убийствах, не было причин считать, что этот случай он предпочтет опустить. Точно так же он отреагировал на упоминание о Стефани Вилко.

Брудос отказывался давать показания в письменной форме, как будто думал, что слова ничего не значат и не могут ему навредить, пока они не записаны и не оформлены в официальное заявление.

Теперь у следствия были основания затребовать ордер на обыск. Это весьма непростой документ, в котором требуется перечислить все, что следствие рассчитывает найти. Гражданские права в Америке