Но, что самое интересное... Я не жалею.

Мне это было нужно, почувствовать то, о чем так много пишут в любовных романах. Почувствовать себя желанной, пусть и со стороны этого законченного ловеласа.

И да, это было чувственно, более чем.

– Ты не привыкла делать то, что хочется? – не отстаёт он, видимо, увидев на моем лице кучу сомнений на свой счёт.

Другая на моем месте либо сделала все, что он хочет, либо уже давно выбежала из его машины в испуге и вся в слезах.

Бежала бы без оглядки, только пятки сверкали. Или же вырывалась, не допустила бы таких интимных прикосновений.

Так почему же мне нестрашно? Почему в груди так много щемящей радости и доля смятения?

Во мне словно что-то надломилось, щелкнуло в голове.

Мне надоело вечно сопротивляться...

– Я всегда делаю то, что правильно… – отвечаю неуверенно с запинкой.

Мы ведем разговор, не переставая часто дышать и осматривать друг друга. В голове каша, в горле ком. Внутри бурлит шквал эмоций.

– Почему бы не сделать то, что на самом деле хочешь, отбросив все условности, – говорит, смотря слишком плотоядно. – Попробуй, тебе понравится.

Невольно опускаю взгляд, что натыкается на внушительный бугор в джинсах, и меня бросает в жар и стыд одновременно. От вида и мысли, что он настолько возбуждён.

Возбужден из-за меня. И главное, что он вовсе этого не скрывает.

Я выберусь из этой машины нетронутой.

– Что ты имеешь в виду?

Когда я вновь поднимаю к нему взгляд, Филипп делает задумчивее выражение лица и отвечает на мой вопрос:

– Почему бы не заняться сексом с парнем, который тебе нравится?

Вот же гаденыш!

Не парень, а настоящий хам.

Все у него так просто, я поражаюсь.

Просто переспать и забыть на следующий день, как он и делает с другими девушками однодневками.

А потом, как ни в чем не бывало, вернётся к своей девушке?

И главное так лёгкого об этом говорит, словно мы болтаем о погоде за окном.

Я так не могу.

Я же совсем недавно впервые поцеловалась, а тут сразу интим. С ним.

Без всего. Без ухаживаний, свиданий, нежных признаний. В его машине.

Совсем не так я представляла свой первый секс и уж точно не с таким бабником.

Нет, это не для меня.

Как мне потом смотреть ему в глаза, или же в глаза подруги?

А главное, как смотреть на себя в зеркало после однодневной интрижки.

Почему я продолжаю думать об этом, словно взвешиваю все за и против?

Не буду я с ним спать, даже если внутри при взгляде на него все переворачивается.

Это неразумно – отдавать свою невинность популярному парню, который завтра же вычеркнет тебя не только из списка контактов, но и из своей жизни.

– Как только встречу его, обязательно этим займусь, – отвечаю ему язвительно, приподнимая бровь.

– Смешно, Рит, – закатывает он глаза и неожиданно хватает за талию. Притягивает на себя. – Иди ко мне...

Я даже не успеваю понять, как оказываюсь верхом на его коленках.

Не успеваю пикнуть, как его горячие губы сталкиваются с моими в яростном поцелуе, в котором не осталось ни капли от былой нежности.

Только голод и беспощадный напор.

Только глубокие, непрошенные проникновения проворного языка в мой рот.

Туда и обратно, имитируя дикое, животное сношение.

Раздающиеся хлюпающие звуки. И руки, что бесконтрольно и проворно шарят по телу, забираясь под юбку. Хватают за попу, беспощадно мнут.

До вздрагиваний и моего протеста.

По началу неосознанно отвечаю ему, но, когда воздух заканчивается в легких, пытаюсь одуматься и отстраниться.

Вырваться из плена нахлынувшей страсти.

Но Филипп и не думает отпускать, не даёт отдышаться и пошевелиться.

Тянет за волосы, отрывается от губ и припадает к шее, оставляя там грубые поцелуи. Даже не замечая мои несмелые протесты.

Он буквально озверел. Издает странные звуки и шепчет бессвязные слова, в смысл которых я боюсь вдумываться.

Как путник в бескрайней пустыне, добравшийся до живительного источника.

Выпивал из меня всю суть.

Целовал шею, скулы, вновь беспощадно захватывал в плен губы, что побаливали от столь яростного натиска.

В тот момент, когда он пододвинул ближе к своему телу, бедром ощутила явную мужскую твёрдость, и рассудок тут же вернулся ко мне.

А потом я услышала характерный звон ширинки, и меня, наконец, по-настоящему пробрало, и смысл происходящего смыл всю негу.

Взвизгнула и дернулась, когда его зубы сомкнулись на языке.

Вытянула руки перед собой, вглядываясь в его пьянящие, почти невменяемые глаза.

Это нужно прекратить, прямо сейчас!

Сердце отстукивало чечётку, а перед глазами плясали чёрные точки.

– Рязанов, я не буду с тобой спать, – говорю, задыхаясь, поправляя растрепанные волосы. И пока он не успел отреагировать, шустро перепрыгиваю на своё место. – Отвези меня в общежитие. Сейчас же.

– Ч-что? – хрипло спрашивает, встряхивая головой.

Филипп с минуту смотрит на меня, находясь в глубоком недоумении, глядит колко и безотрывно.

В растерянности и замешательстве проводит ладонью по волосам. Вижу, как в гневе темнеет его взгляд и вытягивается лицо.

Я играю с огнём, что очень зря.

Понимаю, сглупила, поддалась нахлынувшим эмоциям, за это ещё долго буду себя корить.

– Бл*ть, Рит! Какого... – ударяет ладонью по рулю, от чего у меня округляются глаза, а сердце уходит в пятки. – Как же сложно, мать твою!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь бы не сорвался на мне, я этого не переживу.