Я была потрясена. Я совсем не привыкла, что я в чем-то не права, и это уже второй раз за месяц. Неужели Трэвис не доверял моей интуиции? Но он был прав. Камилла стала частью семьи. И это злило меня еще сильнее.

– Тебе она всегда нравилась, – сказала я, проследив за молодой парой – их йоркширский терьер как раз навалил кучу рядом с крыльцом Трентона. – А мне… нет.

– Скоро вы породнитесь. Придется уладить все недомолвки. Трентон ее любит. Нужно с ней поговорить.

– Но я не хочу. Не думаю, что она так долго продержится тут.

– Правда? – спросил Трэвис. – Почему ты так говоришь?

– Думаю, что она либо переедет в Калифорнию, либо найдет кого-то еще. Она из таких.

Трэвис покачал головой:

– Голубка, не говори так. Это разобьет Трентону сердце. И Томми уже не будет с ней. Он слишком сильно любит Трента.

– Недостаточно, чтобы держаться от нее подальше. Не совершать ошибок. Я и на него тоже злюсь.

– Голубка, это не наше дело.

Я вытянула шею и посмотрела на него:

– Ты серьезно? Ты уже так глубоко залез в душу Трентона, что скоро разглядишь желудок. И Брэндону тоже. Ты сам до всех докапываешься, а сам просишь не лезть в их дела? – сказала я, прижимая руки к груди.

Трэвис усмехнулся и подался вперед. Я отстранилась, все еще дуясь, но он лишь рассмеялся.

– Что в этом смешного? – прошипела я.

– Ты такая сексуальная, когда злишься. Безумие какое-то, я так сильно хочу прикоснуться к тебе, когда ты вся такая раскрасневшаяся.

– Я не красная, – насупилась я.

– Иди же скорее сюда, – сказал он, дотягиваясь до меня.

Трэвис попытался поцеловать меня, но я отстранилась. Как бы я ни старалась, он был слишком силен, и это возбуждало.

– Прекрати! – возмутилась я, но не так уж сильно отбивалась от него, и он прижался к моему рту нежными теплыми губами.

В такие моменты я понимала, что он принадлежит мне. Это не было сном, фантазией или кадром из романтического фильма. Трэвис Мэддокс был настоящим, и я вышла за него замуж. Я коснулась щеки мужа и приоткрыла губы, впуская внутрь его язык.

Стук по стеклу заставил Трэвиса поднять голову. Я вздохнула, проводя ладонью по волосам, а муж нажал на кнопку, приспуская окно.

– Привет, Кэми.

– Приехали нас навестить? – спросила она довольно резко.

Обычно она вела себя слишком дружелюбно. Слишком старалась. Она знала, что не нравится мне – хотя я этого и не скрывала.

– Мы… уже уезжаем. Домой, – сказал Трэвис.

– А… – только и выдохнула Камилла.

– Если хочешь, мы задержимся, – сказал Трэвис. Я ущипнула его за бок, он заворчал, перехватывая мою руку. – На несколько минут. У нас сегодня свидание.

– О, это весело. Я с радостью, когда Трент будет получше себя чувствовать. Мы уже сто лет не ходили на свидание.

– Что ж, – проговорил Трэвис. Я глазами умоляла его ничего больше не говорить. – Вы можете поехать с нами, если захотите.

Камилла посмотрела на меня и пожала плечами.

– Спасибо, Трэв, но мы сейчас копим деньги. В следующий раз. Было бы здорово.

Мы помахали Камилле на прощание. Она обхватила себя руками, поднимаясь по лестнице и открывая дверь. Перед тем как зайти внутрь, она улыбнулась, сияя от счастья. Я знала это чувство. Испытывала то же самое каждый раз, когда видела Трэвиса, не важно, сколько времени мы провели порознь.

– Хорошо, хорошо, ты прав, – сказала я. – Я затаила обиду, и мне нужно выпустить пар.

Трэвис поднес мою руку к губам и поцеловал. Кондиционер в машине заработал на полную мощность, но ладони мужа уже слегка вспотели. Он ценил мои слова, но любил действовать. Мне нужно было показать ему свою готовность пойти на примирение.

Я вздохнула и достала из сумочки телефон, потом поискала в списке контактов номер Камиллы. Нажала на ее имя и приложила телефон к уху.

– Алло? – удивленно ответила она.

– Привет, Кэми. Это Эбби.

– Знаю, – усмехнулась она.

Я старалась не думать о том, что она потешается надо мной, но лучше я ничего не придумала.

– Я… э… может, нам как-нибудь выпить вместе кофе? Сейчас я не учусь. Если у тебя есть свободное утро или вечер, дай знать.

– О… – Она замолчала. – Эбби, я с огромным удовольствием! Завтра утром мы едем на процедуры. Выдвигаемся к девяти тридцати. Я могу завезти Трентона и к десяти куда-нибудь подъехать. Выпьем кофе?

– «Дейли Грайнд»? – спросила я.

– Хорошо. В смысле конечно. Отлично! Буду ждать, – сказала она, запинаясь. – Тогда увидимся.

Не успела я отключиться, как она прокричала Трентону:

– Она хочет выпить вместе кофе!

– Это здорово, детка, – сказал Трентон.

Я завершила вызов, прежде чем она бы поняла, что я все слышала. Потом аккуратно убрала телефон в подставку для стаканчиков.

– Она рада.

Трэвис усмехнулся:

– Я слышал. Похоже, ты осчастливила ее на весь год вперед.

Откинувшись на спинке, я подняла голову.

– Я хочу наладить отношения, правда хочу. Но не могу отделаться от ощущения, что нужно держать ухо востро.

– Что бы это ни было, уверен, что ты завтра все выяснишь.

– Но сегодня, – сказала я, глядя на него с улыбкой, – ты обещал мне ужин в «Биасетти».

Глава 17

Все, что она захочет

Трэвис

Гулять с женой и наблюдать за тем, как на нас все смотрят, – мне это никогда не надоест. Я распахнул дверь для Эбби, и у обеих девушек-администраторов засверкали глаза. Они, так же как и она, учились в колледже, но моя жена была совершенством. Ее нежно-розовое платье идеально смотрелось на фоне загорелой кожи – время у бассейна с Америкой не прошло даром, как и прочий уход, сделавший ее кожу сияющей.

Эбби не верила, что выглядит как супермодель. Меня радовало и раздражало одновременно, что мужчины за другими столиками, пришедшие с женами или подругами, пялились на нее, потом замечали меня и вновь обращались к своим спутницам. Даже женщины смотрели ей вслед.

Администратор подвела нас к столику на четверых, Эбби устроилась и положила на соседний стул сумочку. Выбившиеся из ее прически пряди завивались, золотистые кончики касались плеч.

Она утверждала, что оделась в платье-миди – фактурный хлопковый кусочек ткани заканчивался чуть ниже бедер и выглядел как майка с толстыми лямками, а ниже талии – идеальный изгиб тела. Такое бы платье надела знаменитость, и хотя другие посетители проявляли любопытство, я и сам не мог оторвать от нее взгляд.

– Что такое? – спросила Эбби, улыбнувшись мне, пока мы