И с тех пор, как ему хотелось,

То ли сон, то ли забытье,

По инерции дышит тело,

Вот и все.

Всё, как он сказал,

Всё, как он сказал,

Оттого, что и это время

Стороной для меня пройдет,

Понимаю, что я не с теми,

Я не тот.

И теперь из песка и глины

Выбираю себе места,

Потому что не без причины

Дом построил, а жить не стал.

Всё, как он сказал,

Всё, как он сказал,

всё, как он сказал,

всё, как он сказал,

всё, как он сказал.

Потому что его не слышал,

Забывая про все свое,

По инерции тело дышит.

Вот и всё.

(Клип на песню вы найдёте во вкладке «доп. материалы», сразу под аннотацией)

* * *

— Да, ты прав, не лучшее решение — на таком морозе струны дёргать… — Лёха отложил инструмент.

— Чё, думаешь, он всё-таки есть? — бросив взгляд вверх, спросил Шкет.

— Да кто же знает? — пожал плечами тот. — Похоже на то, что мы и после смерти на это ответ не получим. Хотя… выходит, что рай и ад существуют. Может, и всё остальное не вымысел.

— Тему вы, конечно, завели, — поморщился Маркин. — В приличном обществе вопросы религии и политики оставляют при себе.

— А ты где здесь приличное общество увидел? — усмехнулся я.

— Что есть — то есть, — поддержал меня Шкет.

— Тушёнку кто-нибудь откройте. — Маркин поднялся и подхватил походный котелок. — Я пока воду лишнюю солью.

Лёха рывком поднялся на ноги и, вытянув нож, достал из рюкзака жестяную банку. Одним точным ударом пробил крышку, и вскоре по храму распространился аромат тушёной говядины. Мой рот сразу наполнился слюной, хотя ещё секунду назад есть совершенно не хотелось.

Хлопнула входная дверь, пропуская внутрь Маркина, который выбегал слить лишнюю жидкость из каши. Он скинул крышку, выпуская густые клубы пара, а Лёха вывалил в котелок содержимое жестянки, даже по донышку постучал, чтобы внутри ничего не оставалось. Аромат сразу сделался гуще, но к еде мы пока не приступали. Рустам снова накрыл кашу и повесил котелок над тлеющими углями.

— Вещь! — в предвкушении потёр ладони Лёха. — Сейчас распарится, во рту таять будет, гарантирую!

— Ты как блокадный, — подначил приятеля Маркин. — Все мысли только о жратве.

— Так холодно же. На морозе всегда голод острее чувствуется.

— Серый, ты так и не ответил: что делать будем, если на АЭС всё в порядке? — вернул нас в рабочее русло Рустам.

— Не знаю, — честно признался я. — Я уже ничего не знаю и не понимаю. Совет что-то мутит, Баал какие-то интриги плетёт. Понимаешь, Рус, я далёк от всего этого.

— И тем не менее, мы здесь, — обвёл помещение руками Лёха.

— Ждать нужно, — поморщился я. — Только не спрашивайте, чего и зачем — я сам не знаю. Просто думаю, что кто-то должен отреагировать на изменение ситуации. Мы официально изгнанники, не нужны своим, и этим должны воспользоваться наши противники.

— Да завалят нас — и дело к стороне, — подметил Шкет.

— Может, и так, но я думаю иначе, — не согласился я. — Скорее всего, нас попытаются завербовать. Лично я бы поступил именно так.

— Думаешь, явится Баал и вот так просто попросит перейти на его сторону?

— А почему нет? — пожал плечами я. — Я ему нужен, так как являюсь ключом или источником знаний, который к нему приведёт. Мы когда с Рязани вернулись, я спокойно по городу разгуливал, и ни один бес меня не тронул.

— А мы ему зачем? — снова довольно тонко подметил Серёга.

— А вы нужны мне. И даже не вздумайте шутить по этому поводу, — обведя друзей пальцем, пригрозил я.

— А чё тебе там Миш… ой, Исай передал? — поинтересовался пацан.

— Амулет, — честно ответил я и даже продемонстрировал его остальным, вытянув из кармана. — Сказал, что он меня на следующую ступень поднимет.

— И чего не активируешь?

— Понятия не имею, как это сделать, — усмехнулся я. — Он что-то говорил о покое и безопасности, но я, как обычно, ни хрена не понял.

— Да уж, эти могут загадочности напустить, — поддержал меня Лёха. — Ну чё там? Жрать ещё не пора?

— А тебе бы только пузо набить, — усмехнулся Рустам и, открыв крышку, заглянул в котелок.

— Всё, хорош мозги ебать, давай сюда эту кормушку, — на сей раз не выдержал я. — Реально уже кишки крутит.

Однако раньше всех ложку в котелок запустил Шкет. Пока мы отшучивались, пацан начал действовать и присел возле повара с миской. Впрочем, мы и не спорили. Какая разница, кто получит порцию первым, ведь в итоге всем достанется одинаковое количество.

* * *

Сытость в животе быстро перешла в сонливость. Друзья вырубились, а я взял на себя обязательство охранять их покой. В клетке выспался, а вот парням пришлось побегать, чтобы вытащить меня на свободу.

За окном уже брезжил рассвет. Наверняка все бесы сейчас попрятались, и улицы стали безопасными. Но в последнее время их присутствие уже не кажется нам столь сильным препятствием. Мы научились давать им отпор. Да, инциденты случаются, мы всё ещё гибнем, однако и враг несёт немалые потери. Возможно, именно с этим связано то, как действует Баал. В его решениях явно проскакивает поспешность. А дезинформация о положении дел на АЭС выглядит так, словно он уже понимает, что проиграл, и отчаянно пытается выкрутить ситуацию в свою пользу.

Да, воочию я пока в этом не убедился, но что-то подсказывает: я прав. Не может быть, чтобы после Чернобыльской катастрофы инженеры не озаботились безопасностью и не перестраховались лет на десять вперёд. Не исключаю, что могу ошибаться, ведь я сильно далёк от науки, тем более таких масштабов. А потому мы обязаны проверить, как всё обстоит на самом деле.

Я снова вытянул из кармана амулет, который передал мне Исай перед побегом, и принялся рассматривать его под яркими лучами встающего солнца. И когда поднял его на уровень глаз, чтобы взглянуть на просвет, в голове взорвалась бомба. Лица предков промелькнули в памяти, быстро сменяя друг друга. Но я успел узнать отца, деда, Исая…

Обычно на нём моя память обрывалась, но в этот раз процесс пошёл дальше. Лавина чужих