Подставка в точности воспроизводила береговую линию Шри-Ланки, прежде называвшейся Цейлоном. И, глядя на рекламный плакат с фотографиями счастливых туристов, шезлонгов и синих труб аквапарка, Максим только удивлялся, как не подметил этого раньше.

– Помнишь Тапробану из «Города Солнца» Кампанеллы? – продолжал Максим. – Там ведь в комментариях о ней написано: таинственный остров в Индийском океане. На Тапробане Мореход нашёл своё идеальное государство. И добавил, что оно лежит на экваторе.

– Шри-Ланка выше экватора, – заметил Дима.

– Да. Но на старинных картах его линия проходила как раз через Цейлон. Ошибочно, конечно, но проходила. А Кампанелла видел только эти карты, ориентировался по ним. Так что его Город Солнца стоял именно на Шри-Ланке. А теперь вспомни надпись на подставке из-под глобуса.

– Civitas Solis.

– Да. Отец подстраховался. На случай, если мы решим, что Тапробана – это, например, Суматра. Оставил конкретное указание – силуэт острова. Чтобы уж точно не ошибиться.

Такси выехало за город, и теперь у обочины проплывали сумрачные поселения бедняков. Тут ничто не напоминало о празднике шиваитов. Дима долго всматривался в опустевшие и сейчас беспокойно дремавшие улицы, обдумывал услышанное, а потом спросил:

– Значит, Сергей Владимирович оставил книгу только из-за этого? Из-за одного слова? И странно…

– Что?

– Судя по маске и глобусу, твой папа обычно давал более точные указания. Мы вообще могли не обратить внимания на эту Тапробану.

– Во-первых, что касается книги, я не уверен, что она окончательно сыграла свою роль. Она может быть таким же двойным ключом, как и подставка. Вот только мы этого не узнаем. Потому что книги у нас нет.

Максим подумал о своей трусости. Ему ничто не мешало рискнуть: задержаться в Ауровиле, вновь проникнуть в офис к Салли, воспользоваться помощью Зои и обыскать его комнату – что угодно, только бы найти украденный «Город Солнца». Да, Кампанеллу, скорее всего, забрал Егоров, но ведь сохранялся шанс, что книга временно досталась именно Сальникову, а в ней действительно могла быть скрыта ещё одна не менее важная деталь.

Водитель первое время с любопытством слушал необычную для него русскую речь, а теперь заскучал. Включил музыку. По-индийски сумбурную, но, в общем-то, не идущую ни в какое сравнение с какофонией на праздничном проспекте.

– А во-вторых? – напомнил Дима.

– Во-вторых, отец и с Кампанеллой оставил довольно точное указание. Мы не должны были упустить Тапробану.

– О чём ты?

– «Оковы станут ключом, и ты расскажешь о своём путешествии, чтобы узнать мою тайну». Помнишь?

– Разумеется.

– А первую фразу из «Города Солнца» помнишь?

– Ну так… В общих чертах.

– «Поведай мне, пожалуйста, о всех своих приключениях во время последнего плавания», – на память процитировал Максим. – Это слова Гостинника. Следом Мореход рассказывает о путешествии по землям Тапробаны. Понимаешь? Отец, наверное, думал, я сразу пойму его подсказку. А я не понял. Хотя это очевидно. Совпадение в словах явное. Получается, отец просил рассказать ему о поездке на Шри-Ланку, то есть, по сути, просил туда отправиться. Обещал, что там я узнаю его тайну. Как видишь, всё действительно указывает на остров.

– Да уж… – Дима выглядел растерянным. – А что там, на Цейлоне?

– Не знаю. Судя по всему, нужно найти место с фотографии отца.

– А дальше?

– Воспользоваться подсказкой. «Поймёт истинный паломник, когда поднимется к стопе бога». Может, отец своими ногами на плитке намекнул, что он сам будет там. А может, так иносказательно назвал себя богом.

– Серьёзно?

– Не знаю… На месте разберёмся.

Максим устало следил за ночной дорогой, слушал переливчатую мелодию из магнитолы, смотрел, как под зеркалом заднего вида покачиваются длинные сандаловые чётки. Чувствовал, что ему передаётся сонливость Ани, но запрещал себе спать. Знал, что должен быть настороже.

Чуть позже Дима с неожиданным напором выдохнул:

– И ты молчал?

– Что?

– Они… мучили нас. Связали, размахивали ножом и… А ты молчал?

– А что я должен был говорить?

– Всё! – Дима так дёрнулся на сидении, что напугал водителя. – Про эту вонючую Тапребану, про…

– Тапробану, – спокойно поправил его Максим.

– Как скажешь! – огрызнулся Дима.

Прежде он никогда так себя не вёл. Конечно, иногда злился, однако его злость всякий раз оказывалась безвредной. Дима часами проповедовал что-нибудь гневное, но легко поддавался иронии, уступал спокойствию Максима. А сейчас злоба в его голосе была искренней и неукротимой.

– Ты думаешь, они бы нас сразу отпустили? – спросил Максим. – Сказали бы спасибо, устроили бы нам прощальный ужин при свечах, так?

Дима не ответил. Скрестив руки, уставился на дорогу. Даже в зеркало заднего вида не заглядывал.

– И вообще, вам пора домой. На Шри-Ланку я полечу один. Повеселились, и хватит. Тебе ещё летнюю практику проходить.

Дима и тут промолчал.

– Мы летим с тобой, – сквозь дрёму сказала Аня. – Ты знаешь, почему мы здесь.

«Теперь я уже не уверен».

– К тому же мы не оставим тебя. Ты без нас не справишься.

– Справлюсь, – буркнул Максим. Не совладав с собой, добавил: – Лучше, когда всё зависит от тебя. Никто не тормозит, не подставляется. Никто не хнычет.

– Нет, – протяжно зевнула Аня. – Ты неправ. И знаешь это. А если не знаешь, просто поверь мне. Не справишься. Мы теперь в одной связке.

Максим усмехнулся. Аня говорила так тепло, спокойно, что холод раздражения постепенно отступил.

– От меня пахнет? – уже совсем тихо, засыпая, спросила Аня.

– Что? Да. Пахнет. Подземельем и канализацией.

– Жуть. И шляпку оставила… А Цейлон – хорошо. Давно хотела там побывать. Разбуди, когда приедем.

Когда царь Рама, седьмое воплощение бога Вишну, задумал перебраться на остров Ланка, ему и его армии обезьян пришлось спуститься к южному берегу Индостана. Там он медитировал три дня, после чего приказал воде затвердеть. Бог моря не ответил царю. Тогда Рама, разъярившись, вонзил в воду свои копья, и всё живое в ней погибло. Ужаснувшись, бог моря предстал перед Рамой и объяснил ему, что не властен над законами природы: «Единственное, что я могу сделать, это помочь твоим солдатам построить дамбу». Рама приказал обезьянам собрать на берегу самые крупные камни и брёвна. Бог моря возвёл из них дамбу, по которой войско Рамы перебралось на Ланку – и принесло его жителям смерть и страдания.