Старушка-докторша долго рассматривала книгу.

— Тут не трансформация, а топологическая магия. Никогда не доводилось сталкиваться с таким поразительным случаем.

Впрочем, никто из присутствовавших не мог этим похвастаться.

— А что такое «топологическая магия»? — спросил Кромби.

— Изменение формы без изменения сути, — ответила старушка.

— Что за чушь ты болтаешь, старая карга! — воскликнул Кромби в духе свойственной ему дипломатии по отношению к противоположному полу.

— Я говорю о магии, молодой наглец! — оскорбилась докторша. — Возьмите предмет. Растяните его. Расплющите в лепешку. Сложите пополам. Вы изменили его форму, но не сущность. Он остался топологически тем же, чем был. А в этой книге скрыта чья-то личность.

— Из которой извлекли дух, — добавил Бинк. — Где Милли?

Перед ним возник молчаливый призрак. Заклятье, заставлявшее ее молчать, все еще действовало, и она не могла подтвердить, что это — ее скелет. Как же она страдала все долгие столетия! Расплющенная и сложенная в книгу, не могущая сказать никому ни слова... До тех пор, пока шутливое соревнование, объявленное Королевой, не открыло случайно путь к надежде и воскресению.

Но случайно ли?.. Бинк подозревал, что и тут сработал его талант.

— А не следует ли Королеве понаблюдать за оживлением? — спросила мантикора.

— Королева сейчас занята другим, и не годится ее отвлекать, — ответил Бинк. На самом деле он оберегал и опекал Короля. — Будет лучше, если мы управимся без нее.

— Правильно! — поддержал Честер и без промедления сунул книгу в ведро!

— Стой! — крикнул Бинк, хотя и понимал, что уже опоздал. Он намеревался погрузить кишу медленно, по теперь... А впрочем, так, возможно, было и лучше.

Книга в ведре зашевелилась, затрепетала. Милли столп притягивать к ведру, и она испустила едва слышный вопль. Книга разбухла, быстро впитала эликсир, страницы начали раскрываться и выпрямляться, напитываясь влагой. Вскоре они превратились в человеческие конечности, а тяжелый переплет — в голову и торс; они были еще чудовищно сплющены, но уже приобретали сходство с куклой. Странно дергаясь, кукле обернулась бесформенным манекеном. Однако и манекен быстро изменялся — он также разбухал и уплотнялся, все больше уподобляясь женской фигуре.

Милли, все еще пытавшаяся закричать, влетела в эту массу, сливаясь своими очертаниями с контурами оформляющегося тела. Наконец обе сущности в точности совпали. И вот Милли уже стояла перед ними — стояла по колени в ведре, прелестная и желанная, словно нимфа. Она была поразительно похожа на тот призрак, который все уже привыкли видеть.

— Я цела! — восхищенно воскликнула она.

— Еще как цела! — кивнул Честер. — Принес бы ей кто -нибудь одежду...

Неожиданно толпа зрителей заволновалась, и из нее, вышла фигура, в руках у которой было полусгнившее платье. То был зомби. Женщины завизжали. Все попятились, стараясь не касаться пришельца.

Кромби насупился и прыгнул вперед.

— Да ведь вам же, гнилякам, запрещено сюда заходить! Прочь отсюда! Прочь!

Зомби отступил, пятясь в сторону Юбилейного Торта.

— Не сюда! — крикнул Бинк, но снова опоздал.

Зомби слишком приблизился к рычащему перечнику. Послышался щелчок — перечник ужалил зомби. Истекая вонючими соками, тот рухнул прямо в торт. Перечник ударил жалом снова — теперь уже в торт, в котором исчез зомби. Пропитанная уксусом глазурь полетела во все стороны, заляпывая гостей. Перечник сорвался с поводка и прыгнул на стол с закусками, поливая уксусом и проперчивая все подряд. Женщины завизжали громче — такова уж одна из их очаровательных, хотя и глупых, привычек.

— Что тут происходит? — громко произнес появившийся в дверях незнакомый молодой мужчина.

— Назад! — рявкнул Бинк — Проклятый перечник проклятой Королевы сорвался с поводка!

Тут он заметил возле незнакомца симпатичную молодую женщину. Они явно только что прибыли в замок.

Кромби бросился вперед.

— Я уберу с дороги этих идиотов! — закричал он, выхватывая меч.

Перечник предпочел представиться гостям сам, а заодно и расчистить себе путь к бегству, и бросился прямо на незнакомцев. Раздался новый щелчок — но на сей раз зверюшка приперчила самое себя. Удивленный, перечник шлепнулся на пол, но тут же захлопал крыльями и взлетел. И мгновенно превратился в умилительного миниатюрного оленя с изящными крылышками.

— О, мой торт! — воскликнула странная молодая женщина.

И только тут до Бинка дошло.

— Королева!

— И Король! — добавил потрясенный Кромби. — В иллюзорном костюме...

Бинк вспомнил, как он обозвал Королеву в этой суматохе. А Кромби и того хуже — обнажил против Короля меч.

Однако Королева Ирис уже стояла возле торта.

— Приперченный и политый уксусом... А внутри — зомби! Кто это сделал?

Она так разгневалась, что позволила иллюзии исчезнуть,- И сразу она, а вместе с ней и Король предстали перед толпой в своем естественном виде. И оба — в дезабилье.

Кромби, хотя и был женоненавистником, тем не менее пережил приступ галантности. Он быстро сунул меч в ножны, снял свою куртку и набросил на плечи Королевы, прикрыв ее торс: она теперь была обыкновенной женщиной средних лет.

— Здесь прохладно, Ваше Величество...

Бинк торопливо предложил свою куртку Королю — тот принял ее с видом, как будто подобные происшествия случаются тут ежедневно.

— Спасибо, Бинк, — пробормотал он.

Милли вылезла из ведра, величественно обнаженная; она, казалось, вовсе не страдала от холода.

— Боюсь, что во всем виновата я, Ваше Величество, — произнесла она. — Зомби пришел помочь мне, а перечник сорвался с поводка...

Королева долгим взглядом посмотрела на красавицу Милли. Потом оглядела себя... Внезапно на ней и на Короле появились монаршьи облачения. Она стала в чем-то похожей на Милли, Король же остался при своей настоящей внешности — он и в реальности был достаточно красивым мужчиной.

Бинк, как и все присутствующие, знал, что эта чета одета в куртки с чужого плеча, и весьма значительные области их тел были и вовсе не прикрытыми. Однако теперь от этого не осталось и следа. А через секунду и на Милли появилось иллюзорное платье — Королёва нарядила ее, как горничную, кем она и была прежде. Но Милли оставалась очень симпатичной и в этом наряде.

Банк не мог не похвалить самого себя. Кажется, его предложение Королю сменить внешность, чтобы заняться любовью с Королевой, оказалось удачным. Разве что суматоха, сопровождавшая оживление Милли, несколько нарушила эффект.

Королева обозрела жалкие остатки угощений. Затем украдкой взглянула на Короля и, видимо, решила проявить снисходительность.

— Выходит,