Макс подключает местных коллег, чтобы за выходами присмотрели, а мы сверяемся с данными рейса и выходим на перрон. Запах здесь довольно специфический. Оставляет на языке лёгкое металлическое послевкусие. Пахнет смазкой, рельсами и беляшами.

Узнаём у первой же проводницы, с какой стороны считаются вагоны. Уверенным, размашистым шагом идём к нужному. До отправления осталась буквально пара минут. Сучонок вполне мог уйти от нас. Нашли бы, конечно, только времени ушло бы гораздо больше, а у нас его нет. У Насти нет.

Поднимаемся по сетчатым ступенькам в тамбур. Входим в вагон, отсчитываем купе.

— Наше, — кивает Макс. — Откройте, — просит у проводницы.

Билеты у нашего Миши на дорогой поезд. Купе открывается картой. У проводницы запасной, прикладывает. Дверь с тихим щелчком разблокируется.

Толкаю её в сторону и вваливаюсь в купе. Наш дорогой «друг» подскакивает со своего места с дикими глазами.

— Пиздец тебе, — сообщаю ему. Схватив за шкирку, волоку на выход, крикнув Шаману, чтобы забрал барахло. Там документы должны быть, пригодятся.

Выпрыгиваем из вагона как раз в момент отбытия поезда.

— Какого хрена? — дёргается Миша. — Вы не имеете права!

— Ещё скажи, что жаловаться будешь, — смотрю на него сверху вниз.

Уводим к микрику. Парни прикрывают, я впечатываю это чудовище в борт. От всей души пробиваю ему двоечку и, пока он сипло дышит, задаю свой главный вопрос:

— Где Настя? — хватаю за волосы и вздёргиваю голову, чтобы в глаза мне смотрел.

— Не скажу…

— Это ты зря, — загробным голосом комментирует Шаман.

— Тачку только не помни, нам на ней ещё ездить, — просит Макс.

Миша выхватывает от меня по роже, коленом в живот и сгибается от болевого захвата. Кровь из его носа красиво капает на грязный от нашей обуви снег. Белоснежка прям. БелоМишка, блядь! Целовать его точно никто не будет если мы его вырубим, но хотелось бы ответа на свой вопрос.

— Я тебя последний раз спрашиваю, где Настя? — наигранно спокойным голосом. — Потом отдам тебя Шаману для ритуала жертвоприношения. В автобусе темно, обстановка располагает. А то ему с утра не дали своих Богов покормить нормально. Скормим тебя.

— В борделе она! В борделе! Только хер вы её оттуда заберёте. Там владелец с такими связями. К нему ваши за девочками ходят.

— Адиль, — выдыхает Макс. — Надо Стасу звонить. Без него туда лучше не соваться.

— Звони, — меня начинает потряхивать. И Мишу тоже. Только причины у нас с ним очень разные. — Ты же понимаешь, что я тебя ёбну?! — смотрю в глаза придурку.

— Потом, Дэн. Пусть подышит, пока у него ещё есть такая возможность, — убирая трубку в карман, к нам подходит Макс.

— Вы же менты, — верещит Миша.

— Мы лучше, — ухмыляется Шаман. — Мы опера.

Заталкиваем придурка в микрик, даже не пытаясь быть аккуратными. Тело сначала бьётся башкой, потом цепляется плечом.

— Что ж ты неаккуратный такой? — усаживаю его на сиденье. — Потом будешь ныть, что тебя били, а я ещё даже не начинал, — скалюсь, глядя ему в глаза.

Чучело забивается в угол и сидит там, как мышь, всю дорогу стараясь слиться с интерьером. Ехать нам оказывается прилично. Макс периодически созванивается со Стасом. Рычат друг на друга, нам не докладывают. Да мне в принципе по хрен, главное, Настю вытащить.

Чтобы не гореть так сильно, снова кручу в голове дурацкую песню и смотрю в окно на людей, снующих туда-сюда по хрустящему снегу. На украшенные витрины магазинов. На огромного надувного Деда Мороза и детвору, носящуюся вокруг него. Дедушка катит маленького внука на санках, по старинке укутав его ноги клетчатым одеялом. Девушка, стоя на остановке, случайно разливает кофе на свой белый шарф и расстроенно взмахивает руками, роняя бумажный стаканчик в сугроб. Город проснулся и спешит по своим делам, наполненный гулом голосов, детского смеха и рычанием десятков двигателей совершенно разного транспорта.

Медитирую на эту картинку, слушая, как рядом сопит Миша. Шаман задремал на своём сиденье, пока мы стояли в пробке, а Макс уткнулся в телефон и, судя по тому, как быстро он двигает пальцами по экрану, во что-то играет.

— Приехали, выгружаемся, — командует начальство, пряча мобильник во внутренний карман куртки, зевает, прикрывая рот кулаком.

Спрыгиваем на хорошо расчищенный тротуар, выложенный плиткой двух разных цветов. Мишу снова приходится тащить за шкирку. На приличной дозе адреналина я абсолютно не ощущаю его веса.

Стас встречает нас у входа в совершенно неприметное с виду здание. Таких сотни по городу. Идеальное прикрытие для разного рода нелегальных и полулегальных предприятий.

Входим как к себе домой, ни у кого не спрашивая разрешения. В помещении царит полумрак и кожей ощущается хаос. На нас налетают местные охранники со стволами. Вынимаем свои.

— Тихо все! — рявкает Стас. — Главный где? — спрашивает у мужиков, демонстрируя корочку в одной руке и взведённый ствол в другой.

— Проходите, — нам спокойно указывают направление.

Идём по коридору, пока не упираемся в приоткрытую дверь кабинета. Стас оставляет Шамана с Мишей, а мы втроём без стука входим в просторное помещение с рабочим столом, кожаной мебелью, полупустыми стеллажами, по полу раскиданы папки, листы бумаги. Посреди этого хаоса сидит мужчина с явным процентом арабской крови в своих венах. Славянское в нём тоже есть. Яркий, запоминающийся типаж. Он открыто рассматривает нас, всем своим видом излучая уверенность, показывая, что именно он здесь хозяин.

— Что привело господ полицейских в мою обитель? — улыбается Адиль.

— Нам нашептали, что к тебе не по своему желанию попала девушка. Я приехал её забрать, — заявляет Стас.

— Ко мне просто так никогда никто не попадает. И я просто так никого никому не отдаю, — отвечает владелец этого места.

— Ты не понял меня, Адиль. Это наша девочка. Мы без неё отсюда не выйдем.

— Я всё сказал, — припечатывает Адиль.

— А я ещё нет…

— Стоп-стоп, — ствол в руке Стаса неожиданно перехватывают. — Мужики, давайте без стрельбы обойдёмся, — просит человек с вертикальным шрамом прямо на глазу.

Взрослый, матёрый. Военный или наёмник, а может и то, и другое.

— Ворон, — хмыкает наше начальство.

— Стас, — криво ухмыляется мужчина со шрамом. — Давно не пересекались, — протягивает ему широкую ладонь.

— Давно… — Стас пожимает ему руку, глядя прямо в глаза.

— Каким ветром здесь? Твоё ведомство сюда не дотягивается, — хмурится Ворон.

— Девочку твои друзья у нас забрали и отдавать не хотят по-хорошему, — поясняет Стас.

— Что за девочка? Фото есть?

Я достаю свой телефон из кармана и показываю Ворону фотографии Насти. Он забирает у меня трубу, относит её Адилю. Его заметно передёргивает, а я почему-то улыбаюсь. Жёстко, злорадно, и чутьё подсказывает