– Примите и мои соболезнования по поводу кончины вашего супруга. У вас есть дети?

– Нет, – покачала головой Анжелика. «И скорее всего, никогда не будет», – чуть не добавила она. Кто женится на ней, если она откроет жениху правду? Открыв бордель, она предопределила свою судьбу. Некоторые из ее работниц вполне могут выйти замуж, но для дочери герцога такая страница в биографии перечеркивала любые брачные перспективы.

Если бы этот мужчина знал, кто она и чем занималась, вряд ли он стал бы вести с ней беседы.

– Вы надолго в Нью-Йорк? – спросил он.

– Не знаю. Может, на пару месяцев, а может, и на год. Мне некуда спешить, – расплывчато ответила Анжелика.

Джентльмен за время разговора понял: она англичанка, а вовсе не француженка, хотя и слышал, как она на безупречном французском отказалась от шезлонга и одеяла, предложенных стюардом.

– Вы живете в Англии или во Франции? – с любопытством спросил он.

Правильный ответ – нигде. Собственно, поэтому она и была так печальна.

– Мы переехали в Париж из Англии год назад, и вот мой супруг скончался. Я подумала, мне стоит отправиться в Нью-Йорк, чтобы там решить, как быть дальше.

Она была гораздо дружелюбнее подавляющего большинства англичанок, с которыми ему доводилось иметь дело, и без тени смущения разговаривала с мужчиной, что было довольно необычно для леди, путешествующей в одиночестве. Конечно, он не знал этого, но за время управления «Будуаром» Анжелика в совершенстве освоила сей навык, переборов всякую робость.

– У вас есть друзья в Нью-Йорке? – спросил он.

– Немного, – замявшись, ответила она.

Да и к тем, кого она знала, обратиться было нельзя. В общем, если вычеркнуть тех, с кем она познакомилась в «Будуаре», то друзей за океаном у нее не было.

– Кстати, разрешите представиться. Меня зовут Эндрю Хэнсон. – Он, протянул ей руку, и Анжелика пожала ее. Эндрю отметил, что у нее изящные пальцы.

– Анжелика Латэм, – представилась в ответ она, молясь, чтобы он не знал ее братьев.

– Красивое имя, – заметил американец.

Некоторое время они молчали, глядя на океан и думая каждый о своем.

– Пожалуй, я вернусь в каюту и почитаю немного, – тихо произнесла Анжелика.

Эндрю не стал спрашивать, увидит ли он ее снова. Плавание предстояло долгое, и они наверняка еще не раз пересекутся на палубе. А если пожелают познакомиться поближе, то времени у них будет предостаточно.

Эндрю не хотел лишний раз тревожить Анжелику, тем более он не знал, как давно скончался мистер Латэм. Хэнсон пережил гораздо меньшую потерю, но рана, нанесенная невестой, начала затягиваться лишь спустя шесть недель.

Читая книгу, Анжелика уснула. Легкое покачивание на волнах убаюкало ее. Клара заглянула в каюту хозяйки, обнаружила, что та крепко спит, и не стала будить.

На следующий день Анжелика появилась на палубе в восхитительном наряде из белой шерсти. Многие дамы с завистью смотрели на нее. Эндрю был рад встрече.

– Я не видел вас вчера ни во время чая, ни за ужином, – отметил он. – Вы в порядке?

– Да, я просто устала. Книга оказалась удивительно скучной, и я заснула, – улыбнулась она ему.

Эндрю рассмеялся:

– Я постоянно засыпаю при чтении. И это плохо, очень плохо. Я вообще-то юрист, мне нужно постоянно читать.

Они стали прогуливаться вместе. Пассажиры на палубе читали или дремали. Дамы прятались от солнца под зонтиками.

– И в каких же областях закона вы специализируетесь? – спросила Анжелика с живым интересом. Она прекрасно умела поддерживать беседу, и мужчины, сами того не замечая, принимались рассказывать о себе.

– Гражданское и конституционное право. Последнее особенно скучно. Я хотел бы податься в политику. Через год-два попробую баллотироваться в конгресс.

– Что же, может, однажды вы станете президентом, – поддразнила его Анжелика. Впрочем, она понятия не имела, кто он и какими связями обладает. Вполне возможно, что действительно станет. Америка – не Англия, где правят только те, в чьих жилах течет голубая кровь. Для американцев возможно все.

– Не исключено, – осторожно ответил Эндрю, – хотя это скорее мечты моего отца, нежели мои собственные. Меня вполне устроило бы стать конгрессменом или сенатором, не более. А вот моей невесте не очень нравилось. Она считала, что политика – это вульгарно, и пыталась меня разубедить.

Он горько усмехнулся.

– Я то же самое думаю о работе короля, – серьезно ответила миссис Латэм. – Чересчур вульгарно и чересчур много хлопот, – продолжила она и рассмеялась.

Эндрю тоже развеселился. Он заметил: Анжелика кажется гораздо моложе, когда смеется.

– Вы встречали короля? – спросил Хэнсон.

Она покачала головой:

– Не нынешнего.

О своем родстве с королями двух стран Анжелика решила промолчать.

Эндрю представил Анжелику нескольким знакомым. Всех она очень заинтриговала. Затем они уселись в кресла на палубе, и им подали чай и очень нежные вкусные бисквиты.

– Чем вы занимались в Париже? – спросил Эндрю.

Анжелика замялась с ответом. Как бы ей не слишком соврать, но при этом и не нарушить приличий?

– Благотворительностью. Я помогала юным дамам, выросшим в бедных семьях. Многих из них подвергали насилию, притесняли и эксплуатировали. Я делала, что могла, дабы облегчить им жизнь. – Слушая Анжелику, можно было подумать, что она занималась благородным делом. В какой-то степени так и было.

– И вы достигли успеха в этом?

– Пожалуй.

– Напоминает работу политика. Они тоже пытаются помочь людям, установить справедливость.

– Такая аналогия не приходила мне в голову. Иногда мне кажется, короли только едят, пьют и бессмысленно тратят наши деньги.

Предыдущих королей Англии и Франции это характеризовало весьма точно.

– Вы интересуетесь политикой, Анжелика?

– Немного. Трехдневная революция в Париже испугала меня.

– Вы были в июле в столице?

– Нет, я трусливо сбежала в Нормандию с друзьями.

– Почему же трусливо? Вполне резонно, – возразил Эндрю. – В Великобритании монархия определенно прочнее, нежели во Франции.

– В Англии не было революции. Мои французские родственники погибли во время восстания против Бурбонов. А мать успели отправить в Англию, где она и встретила моего отца.

– Ваши родители живы? – спросил он.

Анжелика грустно покачала головой:

– Нет, оба скончались. У меня два брата, но мы не ладим.

Мягко говоря.

– Я единственный ребенок, и тоже потерял мать. С отцом у меня натянутые отношения, и мы иногда подолгу не общаемся. Он строит много планов насчет моей политической карьеры. Мы часто спорим по этому поводу. Я рассматриваю политику как шанс добиться справедливости и не согласен терпеть некоторые вещи. Я хочу влиять на управление страной.