Теперь целью было имение аль-Калли. Здесь ему нужно применить всю свою смекалку, умение и опыт.

Они проехали под аркой и оказались в Бель-Эйр, и Грир начал примечать и запоминать особенности местности, расположение улиц, варианты отхода. Он уже изучил карту этого района по туристическому справочнику «Томас гайд» и в атлас «Мэп квест» тоже не поленился заглянуть, но совсем другое дело, когда изучаешь местность непосредственно. К тому же карты никогда не скажут тебе, насколько темным или ярким является вечернее освещение улиц. Что ж, обстановка очень даже подходящая — освещение приглушенное, фонарные столбы стоят редко, провода тихонько гудят, лампы под колпаками слегка покачиваются в такт ветру, дующему с океана. Свет, который они отбрасывают, напоминает лужицы янтарного цвета. Пока что обстановка была просто идеальная.

Чем выше они поднимались в гору, тем темнее становилось на дороге и тем меньше удавалось разглядеть Гриру из патрульной машины. Если здесь и были дома, то они скрывались за высокими живыми изгородями и кирпичными стенами с встроенными в них стальными воротами, на которых виднелись предупреждающие надписи, поблескивали огоньки переговорных устройств и камер наружного наблюдения. Проезжая мимо ворот, где висел знак «Серебряного медведя», Садовский рассказывал Гриру, какая кинозвезда, знаменитый певец или спортсмен проживает здесь. Гриру оставалось лишь догадываться, что за роскошные особняки прячутся за заборами и сколько всего ценного можно там взять. Непонятно, почему раньше он занимался столь неперспективными типами, как тот доктор из Брентвуда. Надо поговорить об этом с Садовским, только позже.

— Видишь? — спросил Садовский и замедлил ход на узкой круто изогнутой дороге, что вилась вдоль высоченной каменной ограды.

— Что именно?

— Ворота.

Грир увидел ничем не примечательные ворота из цельных толстых стальных пластин. Успел заметить и дверь, врезанную в эти ворота, едва различимую сквозь густой кустарник, росший у стены.

— Задний вход для прислуги в имение аль-Калли. Здесь я тебя и заберу.

— Но как я попаду туда? Ведь сработает сигнализация.

— Только главные ворота снабжены системой сигнализации, а эту дверь можно открыть изнутри, — ответил Садовский, и они проехали дальше. — Если увидишь, что мимо проезжает другая машина, спрячешься в кустах.

— Последние минут пятнадцать ни одной машины не видел.

— Да. Но здесь, если увидишь, почти любая будет патрульной.

Грир кивнул, Садовский медленно развернулся, и они двинулись в обратном направлении по уже более широкой дороге — у Грира возникло ощущение, что они практически объехали по кругу вершину горы, перед тем как оказаться на длинной и плохо освещенной улице, судя по всему — в тупике. Грир вертел головой, но никаких главных ворот не увидел, по обе стороны тянулись затянутые густым плющом стены, перед ними высился непроходимый на вид кустарник. Неужели все это принадлежит одному человеку? Тому самому аль-Калли?..

— Вон там ворота, впереди, — сказал Садовский. — Дежурит обычно один парень по имени Реджи.

Грир поднял воротник ветровки, надвинул кепку на лоб.

— Сам будешь с ним говорить.

— Да. Как-нибудь проедем, — сказал Садовский. — Да и вообще, решать тебе.

Они приблизились к освещенным воротам, и Садовский мигнул фарами. В их свете Грир увидел будку из камня, такие строят порой на въезде в Национальный парк. Из будки вышел темнокожий парень с журналом в руке. Садовский притормозил и опустил боковое стекло.

— Ну, какие новости, приятель? — самым дружелюбным тоном спросил он.

«А как же расовая война?» — усмехнулся про себя Грир.

— Да особо никаких, — ответил Реджи и оперся рукой о дверцу машины. Потом заглянул в салон. — А это кто?

— Это, дружище, наш эксперт по датчикам.

Грир опустил голову, кивнул, но не сказал ни слова.

— Наш кто? Сенсей, как в «Малыше Карате»?

Садовский фальшиво улыбнулся.

— Нет, это парень, который проверяет все датчики движения вокруг дома и на самой территории.

— Как скажешь, — буркнул в ответ Реджи.

— Есть кто дома?

— Все.

— Ладно. Тогда постараемся управиться побыстрее.

Реджи отошел в сторону и надавил на кнопку концом свернутого в трубочку журнала. Створки ворот бесшумно раздвинулись.

Садовский поднял боковое стекло, проехал в ворота и двинулся вперед по длинной извилистой дороге. Гриру не очень понравилось это «все дома». Он предпочитал работать в домах, обитатели которых находились в деловой поездке или где-нибудь на отдыхе. Что ж, придется смириться с этим обстоятельством.

Они ехали и ехали, а дома все не было видно. Вместо этого он заметил пару павлинов. Они стояли на лужайке, сбоку от дороги, и молча смотрели на их машину. Затем один из них попал в свет фар и издал протяжный крик, живо напомнивший Гриру об Ираке. Эти пронзительные мяукающие крики перед заходом солнца, когда он впервые оказался во владениях аль-Калли.

— Да, эти долбаные птицы тут повсюду, — сказал Садовский. — Ума не приложу, как люди могут здесь спать.

Но Грира это мало волновало.

— Есть тут дом где-нибудь или мы просто выехали на прогулку?

Садовский фыркнул.

— Сейчас, уже подъезжаем. — Потом вдруг тихо и без видимой причины выругался: — Мать их за ногу, вонючие арабы!

Машина проехала мимо фонтана с подсветкой, он состоял из множества изваяний, и струи воды били в разные стороны. Гриру начало казаться, что он находится в каком-то парке аттракционов, но веселее от этого не стало. Возможно, так подействовали душераздирающие крики этих проклятых павлинов или же само осознание того факта, что он снова находится у дворца аль-Калли, но им овладели дурные предчувствия. На его долю выпало уже немало скверных ночей, когда он просыпался весь в поту, а перед глазами плыли бесконечные колоннады на фоне слепящего солнца пустыни… и еще: пустые клетки с изогнутыми прутьями.

Всего недели две назад он кричал во сне, да так громко, что мать заглянула в комнату и спросила, все ли с ним в порядке. Сперва он просто не мог ей ответить — во рту пересохло, ему никак не удавалось прогнать стоящую перед глазами картину: на него надвигается черный туман, более плотный, чем обычно, накатывается, грозя поглотить его. Он пытается вырваться, освободиться, прежде чем то, что кроется в тумане (он точно знает, там что-то есть, нечто ужасное), заметит его, но не успевает. Он слышит его дыхание, глухое, рычащее, чует запах этого невидимого существа — вонь грязной шерсти, фекалий и крови.

— Да-да, — сказал он матери, вытирая мокрые ладони о простыню. — Я в порядке.

— Что-то непохоже.

— Говорю тебе, все о'кей!

— Тогда нечего на меня орать, — буркнула она, прежде чем захлопнуть дверь.