Тибо не стал вмешиваться. Пусть Итан действует. В конце концов, у парня есть голос, он быстро выцыганит телефон у какой-нибудь девчонки и успокоит мамочку. А потом Тибо утащит его обратно в пентхаус.

– Эй, ребята! – промямлил Итан. – То есть леди! Можно у вас… того…

Девицы только расхохотались и обогнули его тем отработанным движением, которым женщины обходят пьяных и назойливых мужчин.

– Ну и ну, – пробормотал Тибо.

Почему Итан не воспользовался голосом? Решил себе совесть отращивать? Неудачный он выбрал момент…

Но вдруг одна из девушек обернулась. Сфотографировала Итана на свой телефон и что-то шепнула подружкам. Тибо подался ближе.

– Что, неужели тот самый? – поинтересовалась ее приятельница.

Странно… Но Тибо не мог остаться и дослушать – надо было догонять Итана. Жулик уже подошел к разнополой парочке, идущей под ручку.

«Используй же голос, идиот!» – отчаянно внушал ему Тибо.

И Жулик подчинился. У него даже поза изменилась.

– Эй, не одолжите мобильник на пару секундочек? Кстати, вы можете сделать со мной селфи!

Парочка уставилась на Итана.

Он ответил им широкой улыбкой.

– Да, перед вами действительно я – тот самый парень с записи камеры из банка! Серьезно. Разрешите мне позвонить по вашему телефону, а затем мы сфотографируемся вместе.

– Слушай, это и вправду ты! Ладно, держи, – рассмеялся мужчина, вручая свой мобильник Итану.

Тибо напрягся.

Парочка принялась шептаться, а Жулик набрал свой домашний номер и опять превратился в Итана.

– Слушай, я пока у приятеля поживу, – сбивчиво забормотал он. – Знаешь, этот, Ти… Ти… В общем, у него квартира в самом центре, и я… ну, немножечко потусуюсь у него. Только у меня телефон вырубился, и поэтому ты до меня дозвониться не сможешь…

«Выложи мамочке все начистоту!»

Тибо окинул взглядом улицу. А тот тощий дядька чересчур подозрительно пялится на Итана. Не похож ли он на мстительного наркодилера?

– Спасибо! А теперь – селфи!

Итан обернулся к парочке, снова используя голос. Теперь он расслабленно и добродушно улыбался, будто звезда, приветствующая поклонников. Жулик встал между женщиной и ее бойфрендом, и они сделали полдюжины фотографий на расстоянии вытянутой руки.

Когда парочка начала рассматривать свежие селфи, Тибо быстро сцапал Итана.

– Хватит паясничать. Тебе ведь нельзя здесь находиться!

– Что случилось? – осведомилась женщина.

Все трое уставились на растрепанного мальчишку в халате, который внезапно возник из ниоткуда.

Но в глазах Итана вскоре забрезжило нечто вроде стыдливого узнавания.

– Ой! Извини… э-э… Тибо. Я забыл.

Тибо ничего не ответил и молча потащил Итана обратно к отелю.

Тибо не сомневался, что независимо от записи, сделанной в банке, ситуация уже накалилась до предела. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.

Видимо, ему придется расхлебывать кашу, которую заварил Жулик.

Проснувшись на следующее утро, Чизара не сразу вспомнила, что случилось накануне. Сперва она нежилась в кровати от удовольствия – так ей было хорошо.

Она спала крепко и сладко, не тревожимая слабеньким родительским вай-фаем. В пригороде Кембрии дворы были просторные, и жгучие пальчики соседских устройств до ее комнаты почти не дотягивались. В кои-то веки она избавилась от нестерпимого зуда!

Чизара потянулась, как кошка, ощущая ленивую мощь во всем теле.

И неожиданно вспомнила ту неудержимую силу, которая овладела ею накануне, вырвалась на волю и распахнула настежь двери камер. И теперь преступники снова на свободе – по ее милости. А что еще там накрылось? Служба спасения? Связь, по которой полицейские запрашивают поддержку?

Оставалось только гадать.

А данные ЦПУ превратились в мусор, в конфетти. Кто знает, сколько расследований она погубила? Сколько убийц и грабителей будут гулять на свободе по ее вине? Разумеется, системы в ЦПУ никуда не годились – несколько поколений техники, собранной с бору по сосенке. Весь этот хлам заслуживал того, чтобы его уничтожили, но ведь надо же было сначала сделать резервные копии!

А Чизара загубила систему – без предупреждения.

Вообще-то, строго говоря, не совсем Чизара. Но она, она выпустила наружу тварь, которая сидела где-то внутри Чизары! И почему она, как прежде, не сумела удержать ее в клетке!

Лежа в постели, она гадала, не так ли чувствует себя Жулик каждое утро.

От мысли про Жулика ей сразу захотелось вымыться. Она вскочила, накинула халат и бросилась через коридор к ванной.

Внутри был один из ее братьев. Он что-то мурлыкал и одевался.

Чизара постучала в дверь.

– Эй, некоторым на работу надо!

– Мне тоже кой-чего надо! – донесся из-за двери голос Икема.

– Икемефуна!

– Зара!

Чизара подергала за ручку. Та подалась, и она приоткрыла дверь.

– Брысь отсюда! А то я маме скажу, чем ты вчера занималась!

Чизара ощутила острые угрызения совести.

– С утра я работала, потом обедала с друзьями…

Икем рассмеялся.

– Как же? От кошмара в полицейском участке за милю разит твоими суперспособностями!

– Я совершенно ни при чем.

Это она бы сказала, если бы ее спросили в полиции. Конечно, вряд ли у копов могут быть причины подозревать, что шестнадцатилетняя школьница уничтожила данные в здании ЦПУ. Но даже если они что-то и просекут, кто что докажет?

А в Америке за колдовство не сажают. Здесь и в амулеты не верят!

Икем ухмылялся.

– А сможешь ты повторить свои слова в лицо маме, когда она на тебя посмотрит своим особенным взглядом?

– Еще бы! А ну, кы-ыш! – пропела Чизара, ворвалась в ванную комнатку, сунула руку в душевую кабинку и открыла кран. – Все, я сняла халат. Теперь дело за ночнушкой!

– Не-е-ет!

Икем вылетел из ванной и захлопнул за собой дверь.

– Жжется, жжется! – орал он, убегая по коридору.

Чизара стояла под душем так, чтобы горячая вода струилась у нее по спине, наклонив голову вперед. Она старалась не замочить волосы и пыталась вернуть себе тот безграничный покой, который она ощутила вчера в участке.

Что за великолепную безмятежность она чувствовала, когда все вокруг паниковали и кричали!

Это было еще лучше, чем в глуши, на природе, где безлюдное пространство казалось просто бескрайним и внушало ужас. Одна безмолвная гора сменяла другую, молчаливые леса простирались во все стороны света, а самое главное – там напрочь отсутствовала техника! Здания, набитые бормочущими приборами, причиняли ей боль, хотя гробовая тишина тоже пугала.