Герцогине Шартрская, дочери принца Конти, было двадцатьшесть лет, она была умной, живой, без предрассудков и остроумной. Свою долгуюжизнь она провела в удовольствиях. Ее девиз гласил: быстро и хорошо. Она быламилой, к прискорбию своего учителя танцев Марселя обладала плохой осанкой, инесмотря на это была очаровательна. Из-за болезни крови, от которой онавпоследствии умерла, у нее были прыщи на лице.

Марсель, который как учитель танцев пользовался большойславой, поставил также известную оперу «Карнавал» и стараниями князя де Линястал учителем танцев Казановы. Понятовский в своих воспоминаниях описываетэтого учителя танцев, которому было уже восемьдесят лет, он носил гигантскийпарик и давал уроки со своего fauteuil (кресла), где он двигался в такт имяукал; все ходили к нему, думали, что без него не будут пользоваться успехомна балах.

Прыщи герцогини были похожи на акне, против которого онрекомендовал тогда свое излюбленное средство. В знаменитом стихотворении тоговремени «Foutromanie» (1780, песнь III) говориться, что герцогиня получиласифилис от одного арфиста и передала его своим любовникам Мельфорту и л'Эгле,обоим красивейшим мужчинам столетия.

Герцогиня спрашивала оракула Казановы о своих любовныхисториях и своих прыщах. Любовь была ее божеством.

На другой день Камилла письмом просила его быть в той жекомнате Пале-Рояля в пять часов. Его ждал старый камердинер. Через пять минутвошла герцогиня с ответами Казановы и множеством новых вопросов, в основном освоих прыщах. Казанова советовал верно. Он терпел те же неудобства и«достаточно понимал в медицине» чтобы знать, что такую кожную болезнь нельзявылечить известными средствами. Надо было минимум восемь дней, чтобы устранитьпрыщи с лица, лишь строгая диета в течение года могла вылечить герцогиню. Онатри часа расспрашивала оракула, из любопытства она пошла на все и за восемьдней прыщи с лица сошли. Казанова прописал ей ежедневно принимать мягкоеслабительное, подготовил ей диету и запретил все косметические средства; онадолжна была утром и вечером умываться чемеричной водой и делать клизмы.

Он был в опере тем вечером, когда герцогиня появилась безпрыщей и все друзья ее поздравляли. Проходя мимо него она засмеялась. Казановабыл «в высшей степени счастлив» и горд своим успехом. На следующий день онапозвала Казанову и приняла его в ванной рядом с будуаром, но «в полнойблагопристойности». Когда она покинула ванну, то показала ему новые точечки налбу и подбородке, и дала листочек с новыми вопросами. Вопросы были краткими ион позволил себе найти ответы с помощью числового оракула. Выяснилось, что онапила ликер и ела ветчину, то есть нарушала диету.

Вошел ее любовник Мельфорт. Он «выглядел как конюх».Герцогиня сказала, что Казанова обучает ее каббале. Числовая пирамида,составленная ею под руководством Казановы, к изумлению герцогини разрешиламножество вопросов. Мельфорт вышел вместе с Казановой и дал ему в подароктабакерку, портрет герцогини и сверток с сотней луи, «чтобы вставить портрет».Мельфорт рассказал ему историю герцогини. Хотя она была мила, но из-замножества прыщей на лице герцог не хотел обнимать супругу, хотя она желаластать матерью. Аббат де Броссе вылечил ее некой помадой. С новым и прекраснымцветов лица она пришла во Французский Театр. Герцог, не зная что его жена втеатре, находился напротив нее в ложе короля. Не узнав, он нашел ее прелестнойи осведомился, кто эта дама. Он никак не мог поверить, что это его жена, делалей комплименты и сообщил наконец, что в ту же ночь нанесет ей визит. Девятьмесяцев спустя она родила Луи Филиппа Жозефа, герцога Орлеанского, котороговпоследствии называли Филипп-Эгалите. Во время беременности ее лицо сохранялосьчистым, потом прыщи появились вновь. Помада больше не помогает.

Герцогиня звала Казанову еще много раз, но у нее не былосилы придерживаться диеты. Часто она позволяла ему по пять-шесть часов работатьнад каббалой, она приходила и уходила, и присылала с камердинером обед. Речь восновном шла о тайных делах, «и временами она находила правду, которую я сам незнал», с иронией сообщает Казанова. Через Мельфорта она предложила ему место сдоходом в двадцать пять тысяч франков, если он обучит ее всем тайнам каббалы.Это было всего лишь надувательство и он не позволил себя потревожить.

Герцогиня умерла в 1759 году в тридцать два года. Всесемейство Орлеанов ценило мистицизм. Все занимались алхимией, заклинаниемдухов, изгнанием бесов, каббалой, астрологией.

Казанова влюбился в герцогиню до безумия, но не позволял ейэто заметить, «обжигался ею, но только вздыхал». Он боялся, что ее гордостьунизит его. У нее не было предрассудков и, вероятно, у него были шансы. Но еготщеславие было слишком сильно. Уже в старости он раскаивался, что из-за глупойбоязни, вероятно, упустил свое счастье.

Брат Казановы Франческо, написав серию картин, хотелпоказать их маркизу де Мариньи в Лувре. Казанова и брат поставили одну картинув прихожей и ожидали появления Мариньи. Это была картина во вкусе Бургиньона,французского батального художника семнадцатого века.

Между тем пришли посетители. Первый же, посмотрев картину,назвал ее убогой халтурой. Двое других смеялись и объявили все ученическойработой. Франческо исходил кровавым потом. В четверть часа прихожая была полналюдьми, острившими над картиной. Франческо благодарил бога, что его никто незнает. Казанова хотел отвести его в другую комнату. Господин де Мариньи конечнооценит картину. Но Франческо оттолкнул его и уехал в коляске. Домой он прислалслугу, тот принес картину и он разрезал ее на двадцать кусков. Он решилпокинуть Париж и изучать свое искусство, где-нибудь в другом месте, где егооценят. Оба брата решили уехать в Дрезден. Казанова до карнавала (1753 или 1754года) оставался в Дрездене. Чтобы сделать приятное комедиантам и особенно своейматери, он написал трагикомическую пьесу, в которой выставил двух арлекинов,пародию на «Братья-враги» Расина. Король смеялся над комическими местами. ГрафБрюль дал ему золотую табакерку, наполненную дукатами. В издании Вильгельма фонШютуа говорится однако, что он получил этот подарок за «Зороастра».

Бельгийская фигурантка Рено очень ему понравилась. Онасодержалась графом Брюлем и было похоже, что обманет графа только очень забольшую сумму. Казанова говорит, что к своему большому несчастью он утолил своижелания только семью годами позже.

Единственное рекомендательное письмо в Вену Казанова получилк знаменитому поэту Метастазио. Казанова очень жаждал этого знакомства. Навторой день он пошел к поэту и пробыл целый час. Он нашел поэта весьма скромными эрудированным, как и показывают его сочинения. Метастазио читал свои стихи,которые Казанова называет чистой музыкой, и сам хвалил или порицал те или иныеместа. Когда Казанова упомянул учителя Метастазио Гравина, то поэт прочел пятьили шесть неизданных стансов, которые он сочинил на смерть Гравина. Тронутыйвоспоминаниями и собственными стихами, он спросил со слезами на глазах:«Скажите мне правду: можно ли сказать лучше?»

Метастазио показал пять или шесть страниц со многимизачеркнутыми местами, чистыми отходами, чтобы выковать четырнадцать строк.Казанова уже знал, что стихи, кажущиеся легчайшими, стоят поэту многих трудов.