вздохнув, я плюхнулась на пол в позе морской звезды и лежала энное количество времени. От усталости глаза сами собой закрылись и я не заметила, как задремала.

***

— Как думаешь, сколько ещё она будет так лежать: не двигаясь и не приходя в сознание? — раздался голос как будто из-под толщи воды и я стала прислушиваться. Он был знаком, словно я его уже слышала, не раз и не два, а словно каждый день. Но сейчас он был какой-то печальный, безжизненный. Расстроенный.

— Не знаю, — спокойно ответил второй голос, другой, но тоже очень знакомый. И этот голос тоже был какой-то бесцветный. Словно бы все краски в один миг выгорели и потеряли своё значение.

Я задумалась. Где я могла их уже слышать? Ну вот хоть убей, не могу вспомнить. Словно меня хорошенько так пристукнули по голове и теперь я потеряла память. М-да, склероз объявился тогда, когда его и не ждали. Но кто те, кому принадлежат эти голоса?

Я ничего не помню… Хотя нет, какие-то формулы, приемы и знания проскальзывают между мыслями, но я не могу понять, почему их помню, а что-то из своей жизни — нет.

— Роран, а что, если… — вновь я услышала первый голос и перестала дышать. Что он хочет сказать? Что?! Ну, не тяни, говори. — Что, если Мира не проснётся?!

— Лиам, повторюсь, как я уже говорил тебе ранее, — начал отвечать на заданный вопрос второй голос и я навострила ушки. Было любопытно узнать, что же такого он сейчас скажет, что уже знает первый собеседник. — Мира впала в этакую кому, по другому сказать, литургический сон, который не имеет срока действия. Она может проснуться в любую минуту. Опережая твой второй вопрос, — повысив интонацию, сказал второй, — отвечу, что впала Мира в неё исключительно из-за переутомления, не больше. Изнывающие тренировки, повышенная активность головного мозга, да и использование магии в целом не способствуют хорошему самочувствию.

— Но… но… но… — начав заикаться, первый судорожно хотел что-то спросить, но не мог сформулировать свою речь.

— Хочешь спросить, чем это чревато? Какие будут последствия, ведь так?

— Да, — наконец сумев взять себя в руки, спокойно ответил первый.

— Хорошо. Так вот, это сильно не скажется на её самочувствии, но все же легкая тошнота, головокружение, да и частичная потеря памяти возможна.

— А когда она очнётся? — спросил первый голос, а второй не торопился отвечать. Он задумался. Интересно, о чем? И о ком они говорят? Неужто обо мне? Ну тогда все понятно.

Значит, я Мира и сейчас нахожусь в одной из разновидности комы и то, что я ничего не помню, это нормально.

Я судорожно вздохнула и открыла глаза. Резкий свет, ударивший из-за листьев на деревьях, больно ослепил глаза и я их поспешно зажмурила. Проморгавшись, я ладонями смахнула подступившие слезы и огляделась.

Я сидела на какой-то сымпровизированной кровати, а возле меня стояли орёл и тигр. Они удивлёнными глазами смотрели на меня и ничего не говорили. Смотря на них, я понимала, что знакома с ними, но совершенно не могла вспомнить, кто они такие, и поэтому молчала. Они тоже молчали и только смотрели на меня, кажется, даже не дыша.

Наконец, тигр выдохнул и радостно запрыгнул на кровать, садясь рядом со мной.

— Мира… — счастливо проговорил он, смотря прямо мне в глаза.

— Ммм, — озадаченно протянула я, ломая голову в попытках вспомнить хоть что-нибудь. Но как назло, там было пусто. — Вы кто?

— В смысле? — опешил белый тигр в чёрную полоску.

«Красивый, зараза!» — подумала я и в тот же момент в моей голове чужим голосом пронеслось:

«Знаю».

Я шокировано округлила глаза и посмотрела на тигра, сидевшего напротив.

— Лиам, — начал говорить до этого молчавший орёл, тоже подходя ближе. — Кажется, я тебе говорил, что она может потерять память.

— А это надолго? — с надеждой спросил тигр, которого орёл назвал Лиамом, и из предыдущего их разговора я догадалась, что второго, скорее всего, зовут Роран.

— Не знаю… — ответил Роран, разводя руками в воздухе.

*****

Кирилл

Сегодня меня уже выписывают из медпункта. После того, как получил серьёзную рану в области живота магией, я провёл пять дней под наблюдением целителей и наконец-то могу вздохнуть полной грудью, не опасаясь за швы. Они, подпитываемые магией, затянулись быстро.

Не знаю, кто тот таинственный незнакомец, но я ему очень благодарен за своё спасение. Если бы не он, я бы, скорее всего, сейчас бы здесь не стоял. А ведь он же ещё меня предупреждал. Я, гордый дурак, никого же не слушаю, вот и приходится платить за свои необдуманные действия.

В академии, как всегда, было шумно. Все обсуждали крутую победу таинственного мага, который представлял академию магии высшего орла, и между прочим, этот маг меня и спас.

Этот человек был настолько силён, что смог победить самого высшего демона, крон-принца, который никогда не знал вкуса поражения. Но все когда то бывает впервые. Интересно, кто он, этот таинственный незнакомец с завышенным чувством справедливости?

Соревнования закончились, а значит, сегодня в общем зале подведут итоги и… объявят траур по Мире. Она так и не объявилась, хотя мы и предполагали, что девушка будет представлять академию магии орла, но так как тот человек был в капюшоне, скрывающем лицо, то и мы не можем со стопроцентной уверенностью заверять, что это Мира. Все ли с ней в порядке и где она сейчас? Ну не верю я, что она мертва, как это считают другие. Не верю!

— Кирилл, с тобой все в порядке? — спросила Ангелина, подходя ко мне и кладя руку на плечо, пытаясь меня поддержать. Девушка сама не своя была, так как тоже переживала за Миру и не верила, что та могла легко умереть.

— Да, не переживай, — отмахнулся я и посмотрел на неё. — Все будет хорошо. — сказал и мне самому захотелось верить в свои слова. По крайней мере, я надеялся, что все будет хорошо.

— Тогда пошли в общий зал? — спросила девушка и не дожидаясь моего согласия, повела в сторону сборища всех адептов академии.

— Пошли. — скорее для виду согласился я и уже самостоятельно шёл в нужную сторону.

Мы пришли уже тогда, когда директор начал свою поздравительную речь по поводу того, что мы хоть и не выиграли, но не ударили в грязь лицом, что тоже хорошо и положительно сказывается на нашей академии. Он ещё много о чем говорил, но нам было неинтересно и мы его не слушали, но когда он перешёл к заключительной части своей заученной наизусть речи, и стал говорить