— Нам не нужны ваши деньги.

— Но чем тогда нам вас отблагодарить? — не отставал Старик.

Седьмой Сын вернулся. На плече у него сидела та самая девочка, которую мы уже видели в окошке хибарки, стоящей у железной дороги. Отец семейства заметил ее и широко улыбнулся.

— Малышка Хани-Би хочет познакомиться с вашими зверями, — объявил он. — Если вы не против.

Хани-Би что-то зашептала ему на ухо.

— А еще она хочет узнать, как их зовут, — добавил отец семейства.

Я видел, что Старика, несмотря ни на что, тронула эта сцена. Покосившись на меня, он произнес:

— Видите ли, мисс Хани-Би, они нам еще не сообщили своих имен. Так что давайте пока называть их Девочка и Мальчик. Вы не против?

Седьмой Сын поднял девчушку повыше, чтобы она могла поближе познакомиться с фыркающими великанами, и их личная аудиенция началась.

Отец семейства тем временем обратился к Старику:

— На старой шине вы далеко не уедете. Мы вам всё утром починим. А то темнеет уже. Можем устроить вас на ночлег. У нас свой мотель. — Он указал на грунтовку, видневшуюся футах в тридцати впереди. Она уходила в сосновый лесок, у которого виднелась еще одна табличка:

ДОМИКИ ДЛЯ ЦВЕТНЫХ

— Да и потом, — продолжал отец семейства, — Хани-Би наверняка захочет, чтобы вы остались. А у нас тут все ее слушаются! Правду я говорю, Хани-Би?

Девочка кивнула.

— Вы столько для нас сделали, что мы просто не можем вам отказать и с благодарностью воспользуемся вашим гостеприимством, — сказал Старик, протянув отцу семейства ладонь для рукопожатия.

Оно оказалось взаимным. Широко улыбнувшись, Старик вместе с отцом семейства и Моисеем зашагал к грунтовке, вновь обратившись в того самого очаровательного мистера Джонса, которого я наблюдал на «Раундовом дворе» в беседе с местными хозяюшками.

— Вам, мисси, тоже советуем присоединиться, — бросил отец семейства через плечо, а Седьмой Сын с Хани-Би на руках посмотрел на Рыжика.

Она покосилась на табличку «ДОМИКИ ДЛЯ ЦВЕТНЫХ», а потом взглянула на Седьмого Сына.

— Э-э-э… н-н-нет, б-б-благодарю вас…

Но отец семейства был уже далеко: они со Стариком шли к грунтовке, о чем-то переговариваясь. Под звонкий хохот Хани-Би я завел мотор и покатил следом, а Седьмой Сын поднял свободной рукой сдутые шины и сопроводил Рыжика в ту же сторону. Ее длинное пальто волочилось по земле.

Мы приблизились к трем домикам, они стояли у раскидистых кленов на окраине лесочка. Это и был мотель, о котором говорил отец семейства. Когда мы проезжали мимо первого домика, у которого был припаркован блестящий синий «олдсмобиль» с парой старых башмаков, привязанных к бамперу, на улицу вышла темнокожая парочка, разодетая как с картинки, и проводила нашу процессию пытливым взглядом.

Во второй домик Моисей определил Рыжика, оставив ее на крошечном крылечке с фотокамерой в руках.

А мы поехали к третьему домику. По пути нам встретилась развилка: вторая дорожка вела к двухэтажному беленому дому с амбаром вдвое больше его самого. Старик сделал мне знак подождать, так что мы с жирафами отстали от всех остальных. Через несколько минут Старик с Моисеем вернулись, а я подкатил тягач к третьему коттеджу. Старик — прямо так, на ходу, — заскочил на подножку у пассажирской двери, открыл ее, прыгнул в кабину и затараторил:

— Сдается мне, некоторые мальчишки с техасских ферм стали бы возражать против ночевки в мотеле для цветных, принадлежащем этому славному семейству. Ты как, поддержал бы их?

Я покачал головой.

— А будь ты против, признался бы мне?

Я снова покачал головой.

— Славно. Я бы и слушать тебя не стал. Твое задание: караулить машину. Сыновья хотят по очереди ее сторожить до утра, и я не могу им отказать. Первым, как мне сказали, в караул заступит Второй Сын. Но ты все равно останешься присматривать за жирафами. Я им скажу, что это твоя работа.

— Так вот почему он тут встал со своей косой! — догадался я, кивнув на парня, который, судя по всему, и был Вторым Сыном: он уже вытянулся у толстого дуба, заняв свой пост даже раньше, чем я успел затормозить.

— Да-да, — подтвердил Старик, выбираясь наружу. — Начнет клонить в сон — поспишь в кабине. Если все пойдет наперекосяк, трудно будет объяснить Начальнице, что произошло, не вдаваясь в лишние подробности. Так что никуда не отлучайся. А сейчас миз Энни Мэй вместе со своими невестками готовит невиданный пир! — добавил он, кивнув на большой дом. — Мы с тобой угостимся на славу: я внутри, а ты прямо на улице.

Когда я остановил машину у третьего домика, откинул крышу вагончика и напоил жирафов, ко мне явились Старик и Седьмой Сын. В руках у него была тарелка, полная изысканных кушаний, а на плечах по-прежнему восседала Хани-Би. Он поставил тарелку на капот тягача и пошел за Рыжиком.

Пока Рыжик фотографировала девчушку, угощавшую жирафов оладушками, я отведал стряпню миз Энни. Она оказалась так хороша, что, пожалуй, стоила всех наших сегодняшних невзгод. Это и впрямь был настоящий пир.

Как только Рыжик закончила съемку, она накинулась на еду и стала уплетать ее проворней меня! А когда мы доели, вылизав тарелки дочиста, жирафы принялись объедать веточки деревьев, а Хани-Би протянула мне последний оладушек, который я, к своему стыду, тоже проглотил. Солнце стало клониться к закату, и Хани-Би с Седьмым Сыном ушли, сопроводив Рыжика до ее домика. Жирафы умиротворенно зажевали жвачку, а Старик — с виду тоже крайне умиротворенный — прошел, ковыряясь в зубах зубочисткой, к третьему домику.

И вот спустилась ночь; мы — я и жирафы — остались около мотеля для цветных, посреди Пугающей Неизвестности. Бросив последний взгляд на Второго Сына, притаившегося в тени деревьев, я опустил крышу вагончика и пожелал Красавице с Дикарем доброй ночи. Желудок мой был полон и счастлив как никогда в жизни, и меня начало клонить в сон, даже несмотря на то, что я оказался заперт в кабине тягача посреди леса, на виду у человека с острой косой. Я закрыл окна, спасаясь от холода, растянулся на длинном сиденье и уже готовился предаться сытым грезам, как вдруг ручка на пассажирской двери задребезжала.

Я так и подскочил. Ручка повернулась, а следом открылась и дверь.

Рядом со мной уселась Рыжик — все в том же мужском пальто.

Тяжело дыша, она закрыла за собой дверь и прижала руку к сердцу.

— Я решила проведать тебя и жирафов… если ты не против. — Она обвела взглядом кабину, точно боялась наткнуться на