– М-да, быстро всё. – Я посмотрел на Алавердова, с невозмутимым видом сидевшего рядом со мной на заднем сиденье машины. – Товарищ генерал, думаю, со мной вы вытащили ваш приз. Я уже в курсе, что снабжение частей вооружением, артиллерией и бронетехникой сильно срывается, не хватает. У меня таких проблем нет, так как у моих источников всё это имеется. Вы их знаете, это те самые интенданты, с которыми я у Кобрина работал. Хотите дивизию танковую сформировать? Не проблема, сотню КВ и сотню «тридцатьчетвёрок» дивизия уже через неделю получит. Хотите артиллерию? Два полка гаубиц в сто двадцать два миллиметра будет, с тягачами и тракторами. Нужны грузовики? Четыре сотни без проблем. Оружие и легковые машины – тоже. Есть даже тридцать истребителей Як-один, наши их отбили на одной из станций. Они до сих пор в ящиках, собирать нужно. Истребительного прикрытия не допросишься, а тут свой полк будет. Подумайте. Для своего корпуса я достану, а чужакам не отдам. Пусть сами у немцев обратно отбирают, а тут частью моя доля.

– Останови машину, – велел генерал водителю и, когда тот остановился, приказал ему выйти, оставив нас.

Пока боец прогуливался неподалёку, генерал решил пообщаться:

– Балаболом ты никогда не был. Я могу надеяться, что ты говоришь правду?

– Даю слово.

– Так, меня вызывают в Генштаб, чтобы обговорить штаты корпуса. Если я смогу убедить командование, что техника и вооружение будут, то думаю, я смогу получить добро на формирование этих частей. Насчёт авиационного полка не уверен.

– А вы, товарищ генерал, скажите, что вся техника и истребители ваши снабженцы достанут, а вам нужны лишь бойцы с командирами и приказ на формирование. Также и с танковыми частями.

– Дивизию сформировать не дадут, а вот пару отдельных полков – вполне, плюс по батальону можно ввести в штат стрелковых дивизий, тем более они и так по штату положены.

– Неплохо. С зенитной защитой тоже проблем не будет, дивизии их получат в полтора штата, а то её вечно не хватает. Можно будет сформировать пару отдельных зенитных дивизионов. Ещё отдельный артиллерийский полк. Понтонную часть.

– Откуда всё это появится?

– Товарищ генерал, поверьте, всё будет. Только сразу говорю: если решат отобрать, мол, сдайте летунам или танкистам, будут искать всю жизнь и не найдут. Своё не отдаю. Нам и самим истребители пригодятся. Вечно их нет, когда они нужны, а тут свои будут.

– Подождёшь меня, пока я буду в Генштабе.

– Товарищ генерал, это ваша машина?

– Выдали временно из гаража Генштаба. Штаб корпуса уже формируется, несколько командиров, включая начальника штаба, уже назначены, но я там ещё не был.

– Тогда я пока решу вопрос с машиной для вас. Будет постоянной, – сказал я и, махнув рукой водителю, чтобы возвращался, поинтересовался: – Какую хотите? Нашу или трофейную? Есть вездеходы, или штабные автомобили. С рациями.

– Давай наш вездеход. Намаялся в грязи.

– Сделаем, – кивнул я, и машина, стронувшись с места, покатила к цели назначения.

Мы остановились среди десятка таких же машин, водитель достал газету и стал читать, а генерал ушёл. Подумав, я попросил отвезти меня на окраину. Более того, сообщил бойцу, что генерал в его услугах больше не нуждается, может возвращаться в гараж. Водитель отвёз меня и уехал.

Место было пустынное. Убедившись, что никого нет, я достал новенькую ГАЗ-61–73, ту самую вездеходную «эмку», и, запустив движок, вернулся к зданию Генштаба. Припарковавшись с краю, поскольку все козырные места были заняты до меня, и заглушив двигатель, я вышел и стал прогуливаться рядом, с интересом изучая стоявшие машины.

Привлекал внимание трёхосный тяжёлый открытый вездеходный «мерседес», уже перекрашенный в стандартный цвет хаки, принятый в РККА, с красными звёздами на передних дверцах, в жёлтой окантовке. Две такие машины я передал Рогову. Водители, сидевшие в других машинах, собирались группками, что-то обсуждая, а водитель «мерседеса» сидел в кабине и дремал. Верх был поднят, так что это, считай, кабриолет. Машина радиофицирована, и водитель был не один: на корме сидел младший политрук, если я правильно определил по звёздам на рукавах, с наушниками на голове и слушал эфир. То есть хозяин машины всегда на связи. Интересно, кому же её отдали? Сейчас поинтересуюсь. Судя по радисту, кому-то из братии политсостава.

Оставив свою «эмку» (такая вездеходная, кроме моей, была ещё одна, остальные обычные), я направился к трофею. Пройдя к «мерседесу», я остановился у водительской дверцы, на водителя упала тень, отчего он проснулся и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Тоже хотите посмотреть трофей, товарищ старший лейтенант?

– Нет, старшина, чего я тут не видел? Эту машину я угнал у немцев. Когда угонял, по мне стреляли. Машина целая, но один пулевой след от рикошета на ней есть: сзади снизу на левом крыле полоса. Если наклониться, то можно увидеть. Та пуля колесо пробила, пришлось запаску ставить.

– Точно, – обрадовался тот. – Есть след. Я его закрасил, когда машину перекрашивал. И запаску латал.

– Эту машину я отдал интендантскому управлению, их там две таких было. Кому эта ушла?

– Начальнику политуправления.

– Начальник политуправления… – задумчиво запрокинув голову, я пытался вспомнить, кто это.

– Товарищ Мехлис.

– А, ну да. Я вспомнил.

– А вторая машина у товарища Ворошилова. Я с его водителем общаюсь, советами по машинам обмениваемся. А я вас узнал по фотографиям в газетах, вы товарищ Гусаров, да?

– Всё верно. Кстати, если запчасти какие нужны, обращайся. Наша группа несколько десятков таких машин у немцев угнала, некоторые пулями побило, на разбор оставили, так что на запчасти разобрать можно. Я в шестьдесят первом стрелковом корпусе снабженцем служу.

– Понял, товарищ старший лейтенант, – с серьёзным видом кивнул тот. – Пригодится. Любая техника ломается. Мы думали, какая из двух машин первой сломается, та на запчасти и пойдёт.

Младший политрук, сдвинув наушники, с интересом к нам прислушивался, но в разговор не встревал. Вдруг он насторожился и стал что-то слушать в эфире, а ко мне подбежал запыхавшийся капитан, которого я уже видел, он что-то у других водителей спрашивал.

– Техник-интендант Гусаров? – уточнил он.

– Да, товарищ капитан.

– Пройдёмте со мной.

Развернувшись, капитан быстрым шагом направился к входу. Пришлось мне, тоже поторопившись, идти за ним. У дежурного меня внесли в журнал посещений, таковы правила, и мы поднялись на второй этаж, где капитан ввёл меня в большой зал для совещаний. Тут было с два десятка командиров из высшего начсостава, из них трое – политработники. Я узнал Мехлиса, маршала Шапошникова и ещё двух генералов, тут же присутствовал и Алавердов, стоял у стола. Капитан вошёл, доложился о выполнении приказа и встал у двери. Козырнув, я также доложился о прибытии и замер, ожидая. Несколько секунд длилось молчание: генералы и маршалы – их было двое – с интересом изучали меня.