– Товарищ маршал, всё точно, мы встали не с той стороны рощи. Товарищи боевые интенданты оставили трактор, которым буксировали танки, а вам лично – такой же радийный вездеходный автомобиль, как у товарища Мехлиса. Это подарок.

– Поехали, поглядим, – велел тот.

Все снова погрузились в машины, я сел за руль нашей «эмки», и мы объехали рощу, подъехав к стоянке танков. Лицо Алавердова светилось, пока генералы и маршалы осматривали технику. Водитель Шапошникова уже изучал «мерседес», тот был в немецкой раскраске, с их тактическими знаками и даже номерами. Я же показывал танки. С нами был генерал от бронетанковых войск, который явно заберёт технику себе, по взгляду ясно. Он, слушая описание, что я давал маршалу, встрепенулся:

– Как это не на ходу?!

– Поломки мелкие, за пару дней танки можно привести в порядок, тем более они некомплектные: экипажи, бросая их, снимали пулемёты. А так они в порядке, орудия – тоже. У некоторых даже боекомплект полный. Другие, по следам попаданий снарядов видно, бывали в бою. А у тех двух опознавательные знаки, означающие, что их взяли трофеями танкисты генерала Гудериана.

– А своему корпусу отдашь целые и справные машины, – скорее утвердительно сказал, нежели спросил с интересом слушавший маршал.

– Конечно, а как иначе?! – изумился я.

На это те ничего не ответили. Видимо, не нашлись что сказать.

– Принимай, Андрей Аркадьевич, технику, раз нам её с барского плеча дарят, нам пока не до жиру. А вам, товарищ техник-интендант первого ранга (мы ещё выясним, как вы это звание получили), стоит передать истребители представителям ВВС.

– Какие истребители, товарищ маршал? – сделал я большие глаза. – Нет у меня никаких истребителей.

– А тридцать штук для создания отдельного ИАП, корпусного подчинения?

– Товарищ маршал, для моего корпуса, то есть того, где я служу, я всё достану, а у других частей – свои интенданты, их теребите. Пусть они шевелиться начнут, а моя шея ещё и их работу не выдержит. Боливар не вынесет двоих. У меня есть куда силы прикладывать.

– Вот что, тут уже отставим шутки в сторону. Ты понимаешь, как нужны эти истребители на фронте? Что творят немцы? Истребители нужны как воздух.

– Товарищ маршал, – прижал я руки к груди, – я как никто другой это понимаю, но что я могу сделать?

– Ты свяжешься со своими знакомыми, не знаю, кто они, и передашь им мой приказ: доставить «яки» представителям ВВС.

– Товарищ маршал, вы сейчас о тех тридцати истребителях, которых я комкору обещал? – сделал я слегка непонимающий вид.

– Именно.

– Ах, о них? Так причём тут мои знакомые? Конкретно эти тридцать машин принадлежат мне, это моя доля за работу в тылах немцев, и я сам решаю, куда их направить.

– Так, – мгновенно сообразил маршал, – если эти тридцать – твоя доля, значит, у твоих знакомых ещё есть боевые самолёты?

– Да, так, – я сделал вид, что говорю о чём-то несущественном, – сотня-другая.

– Конкретно! – рыкнул тот и отослал подошедших к нам командиров, чтобы мы остались вдвоём и никто нам не мешал.

– Сотня «яков», сотня «мигов» двух типов, двадцать «лаггов», пятьдесят «илов», штурмовиков, сотня «пешек», – мгновенно вытянувшись, быстро оттарабанил я и, чуть помедлив, добавил: – Простите, товарищ маршал, я плохо помню общие списки. Там ещё трофейные самолёты были, мы два фронтовых аэродрома захватили, я участвовал в захвате одного, а на втором другие группы работали. Аэродромная техника, наша и немецкая. И ещё, наши самолёты, они наполовину в ящиках. Собирать надо.

– Сволочи, – зло сказал маршал. – Войска воют без нашей авиации, а они скрывают технику. Чтобы немедленно всё было передано!

– Товарищ маршал, прошу прощения, но я не могу это вот так сделать. Вы не сердитесь, я сейчас на вас буду учиться торговаться, опыта у меня мало, набираю пока. Уговорить парней передать всё это нашим лётчикам нетрудно, они и сами хотят это сделать, только не знают, как. Это я у них глас народа, их голос, сами они светиться не хотят. Только просто так я уговаривать не могу. Вы разрешите в нашем корпусе ИАП сформировать, и чтобы его потом не отобрали, а я кровь из носу, но за неделю всё, что к авиации относится, даже трофеи, передам нашим соколам. Слово даю.

Шапошников несколько секунд задумчиво глядел на меня, потом неожиданно улыбнулся и сказал:

– Уговорил. Мне нравится, как ты за свой корпус радеешь. А если я прикажу сформировать в штате корпуса танковую дивизию? Справишься?

– Если ещё пару отдельных танковых полков, так совсем хорошо будет.

– Вот как? Я хочу иметь на руках списки всего того, что вы вывезли с оккупированных территорий. Списки трофеев – тоже.

– Это ж на сутки работы, товарищ маршал. Или вычесть то, что в корпус будет передано?

– Всё. Чтобы завтра к трём часам дня списки у меня были.

– Есть, – козырнул я.

Вид я имел по-прежнему невозмутимый, а в действительности был очень рад. Избавлюсь от всего, что скопил, да ещё нашим помогу и себя среди командиров поставлю как человека слова и больших возможностей.

Генерал Алавердов, стоя у нашей машины в компании своей свиты, с некоторой тревогой наблюдал за нашим интимным общением с командующим и особенно заволновался, когда Шапошников разозлился: со стороны это было хорошо заметно, все видели. Когда мы разошлись, и маршал велел возвращаться в город, Алавердов сел сзади и, пока машина выезжала на дорогу, спросил у меня:

– Как всё прошло?

– Товарищ маршал потребовал передать всю захваченную и отбитую у немцев авиацию нашим лётчикам и за это согласился поспособствовать созданию в нашем корпусе своего авиационного полка. Обещал, что не отберут, полк будет работать по нашим заявкам. Ещё намекнул о танковой дивизии и двух отдельных танковых полках, которые будут формироваться в нашем корпусе. Велел мне составить списки того, что вывезено с оккупированных территорий из нашего военного имущества и немецкого и завтра в три часа дня передать готовые списки ему.

– В штабе выделю тебе кабинет и машинистку с печатной машинкой, – пообещал начштаба. – Потом проведём всё через секретный отдел.

– Товарищ полковник, я не знаю всего, что вывезено, мне нужно быть на связи с парнями. Машинка печатная у них своя есть, да не одна, трофейные. Я уеду к ним, работы много, но за сутки мы должны всё успеть сделать. Думаю, к трём часам дня закончим, и я отвезу списки товарищу маршалу.

– Пиши в двух экземплярах, я тоже хочу их видеть, – приказал генерал. – Эту машину пока себе оставь, для разъезда.

– Сделаем, – пообещал я.

Мы вернулись к зданию генштаба, командиры ушли наверх, чтобы закончить с планами по формированию корпуса, а меня отпустили: мол, езжай, начинай работать. У подаренных танков остался тот генерал бронетанковых войск, он уже туда кого-то вызвал. Машину, подаренную маршалу, забрали, сюда её один из полковников из свиты командующего доставил, а сейчас вон водитель как раз в гараж погнал.