Не знаю, как он реагировал на чужих людей. Мне не хотелось его пугать. Малыш внимательно следил за моими движениями, но не отпрянул. Возможно, на генетическом уровне, он чувствовал, что я ему не чужой человек. Мы внимательно смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда. Он был так чертовски похож на меня, и это не было каким-то самовнушением. Этот ребенок был моей копией, ничего не взяв от своей матери.

Он протянул мне маленькую машинку, которую только что взял в детском углу. Я раскрыл свою ладонь, чтобы принять ее. Спустившись с коленей Ани, он отправился обратно за новой порцией игрушек.

– Как его зовут? – спросил я с дрожью в голосе.

Эту боль ни с чем не сравнить. Осознание того, что у тебя есть ребенок, имени которого ты даже не знаешь.

Аня впервые взглянула на меня, и я увидел намёк на слезы в ее глазах. Она перевела свой взгляд на сына. Какое-то время она молчала. Тяжело вздохнув, она повернулась ко мне обратно.

– Рома… – тихо сказала она. – Я назвала его Ромой.

Мое сердце пропустило удар. Я вновь взглянул на сына, он уже возвращался к нам с еще одной игрушкой. Подойдя на этот раз не к матери, а ко мне, Рома протянул мне другую маленькую машинку, чтобы я снова взял ее. Так я и сделал.

Малыш бросил на меня кроткий взгляд и убежал обратно.

Я смотрел на него, пытаясь осознать, что это мой сын. Аня продолжала хранить молчание, опустив глаза. Я переводил взгляд с девушки на малыша и обратно. Столько мыслей роилось в моей голове. Я не знал, что сказать и как поступить. Мне было тяжело взять себя в руки, потому что еще никогда не чувствовал такой опустошенности со смесью шока и ярости.

Да, я был зол на нее. Мне казалось, что разгадал Аню полностью. Та девушка, которую я знал два года назад, никогда бы не стала скрывать от меня ребенка. Почему она не вернулась, когда узнала о своей беременности? Сказала бы она мне когда-либо о нем? Осознание того, что я мог никогда и не узнать о том, что у меня был сын, заставляла мою кровь закипать.

Она забеременела с одного раза, того самого, который мы разделили в ту ночь. Вся суета с ее отцом заставила нас обоих напрочь забыть о том, что нужно было принять таблетку SOS помощи. Глядя на Рому, я был благодарен судьбе, что он все же родился.

Я никогда прежде не думал о детях. Я считал себя плохим опекуном и старшим братом, потому что не смог сделать из Ромы человека, а потом и вовсе его потерял. Способен ли я стать хорошим отцом? Я не знал ответа на этот вопрос. Но готов биться за своего ребенка до самого конца. Я убежден, что разобьюсь в лепешку ради сына, чтобы он мог гордиться своим отцом.

– Пошли к тебе домой и поговорим спокойно, – сказал я, поднимаясь со своего места.

Аня последовала моему примеру и встала, не встречаясь со мной взглядом. Она подошла к Роме и взяла его на руки. Я придвинулся к ним вплотную.

– Давай, я возьму его, – сказал я, протягивая к малышу свои ладони.

Девушка какое-то время колебалась, но позволила взять его на руки, когда он сам потянулся ко мне. Я уже долгое время не держал таких маленьких детей. Он был такой крошечный. Невозможно описать те чувства, которые мужчина испытывает, впервые беря на руки своего ребенка.

Я прильнул к нему и, не удержавшись, поцеловал малыша в висок. Он пах невероятно: чем-то нежным и сладким. Я отпрянул, чтобы не напугать Рому. Ведь рядом с ним был все же чужой человек. Я поспешил к выходу не оборачиваясь. Как только мы вышли на улицу, мой взгляд упал на Аню. Она испуганно смотрела на нас с Ромой. В ее взгляде читался страх и растерянность.

Черт.

Как же я был зол сейчас на нее, но все это меркло и бледнело на фоне того, как я крепко прижимал сына к себе, неся его на руках. Я не увидел никакой коляски возле входа. Значит, они пришли без нее. Я двинулся в сторону дома, где они жили. Аня шла прямо за нами. Ее короткие ноги не успевали за моим темпом. Наверняка, она была в ужасе сейчас, потому что видела, как я уверенным шагом иду в верном направлении. Остановившись возле пешеходного перехода, в ожидании зеленого света, я повернул голову к Роме, и увидел, как он широко улыбался мне, показывая четыре зуба. Он с любопытством дотронулся до моей щетины и тут же отдернул свою маленькую ладошку, вопя от удовольствия. Видя его восторг, моя грудь наполнилась нежностью. Он был счастлив, изучая меня. Ему явно нравилась колючая борода. Рома заставил мое чертово сердце растаять.

Я обернулся и взглянул на Аню, которая молча смотрела на нас растерянно. Ее глаза нервно метались от сына к светофору. Она боялась посмотреть на меня. Я взял ее за руку, и она тут же благодарно обхватила второй ладонью наши сцепленные руки. Я видел, как появилась на ее лице неуверенная улыбка. Аня была так же взволнована, как и я. Просто она была женщиной и плохо скрывала свои чувства.

Загорелся зеленый свет, и мы вместе перешли дорогу. Такое невероятное чувство: идти по улице как нормальная семья, несмотря на то, что по-настоящему ею стали всего пять минут назад.

Рома извивался у меня на руках, рассматривая мое лицо и каждый раз трогая за бороду. Его очень интересовали мои татуировки, которые выглядывали из-за белой рубашки. Он хлопал ладошками по моей шее и даже не обращал внимание на свою мать. Аня каждый раз бросала на него настороженный взгляд.

Спустя пару минут мы уже стояли возле их квартиры. Увидев знакомую дверь, Рома, наконец, вспомнил о матери и заерзал у меня на руках, ища ее глазами. Аня потянулась и забрала его. Часть меня не хотела его отдавать. Как только он потянулся к ней, я ощутил пустоту. Как будто у меня что-то отняли. Хотя… Так оно и было.

Аня открыла дверь, и мы вошли. Я