– В общей сложности наши космические силы насчитывают три станции – восточнополярную, западнополярную и полярно-орбитальную. Номинальная численность постоянного экипажа – по двадцать четыре чила на каждой станции. Часть из них мы потеряли, поскольку в момент звездотрясения они находились на поверхности. Поскольку мы не можем связаться со штаб-квартирой Орбитального Центра на самом Яйце, а отставной адмирал Разрезающий Сталь в данный момент находится на задании вместе с капитаном Дальней Странницей, адмирал Гомановская Траектория, как старший из кадровых офицеров, временно исполняет обязанности командующего Орбитальным Центром.

– Помимо штатного личного состава космических сил, на борту восточнополярной станции находится шестнадцать гражданских лиц, спасенных с Космического Фонтана. Шесть исследовательских, четыре грузовых и одиннадцать разведывательных кораблей в данный момент выполняют исследовательские миссии в глубоком космосе. Таким образом, в нашем распоряжении имеется 287 чила, три космических станции, шесть исследовательских, шесть грузовых и двенадцать разведывательных кораблей, а также четыре трамплинных судна – но ни одного трамплинного кольца, на которое их можно было бы перебросить, – два лифта для гравитационных катапульт – без самих катапульт – и три шаттла, которым некуда пристыковаться за неимением Космического Фонтана.

– Не забывайте о людях, – напомнил Утесный Паук. – Они всего в четверти орбиты от нас.

– В сложившемся кризисе от медлителей точно не будет толку, – предупредила его Гомановская Траектория.

– Однажды они нам уже помогли, – возразил Утесный Паук. – И не исключено, что помогут снова. К примеру. В технических библиотеках на наших космических станциях есть чертежи гравитационной катапульты?

Молодой прапорщик, занимавший одно из задних мест в верхней части амфитеатра, визгливо ответил в свой микрофон. – Вряд ли, сэр. Эта технология устарела дюжины поколений тому назад.

– Но информация о ней, как и другие «устаревшие» сведения, есть у людей, которые хранят ее в кристаллах памяти. Пусть они и медленные, но на вашем месте я бы считал их частью доступных нам «ресурсов».

– Значит, речь идет о 287 чила и шестерых людях, – заключил явно раздосадованный голос Неподвижной Звезды.

– То есть 293 «существа», обеспокоенных тем, что произошло на Яйце, – настоятельно заметил Утесный Паук. – Я тоже обеспокоен. Так что именно случилось с Яйцом?

– Следующим с докладом выступит лейтенант Пристальный Сенсор, Мониторинг Ресурсов Яйца, – объявила адмирал Гомановская Траектория.

– Согласно доктору кореографии Поперечной Волне, нашему эксперту по сейсмической активности, Яйцо испытало на себе не коротрясение, а гораздо более разрушительно явление – так называемое «звездотрясение», если пользоваться человеческой терминологией. Подобные события редки даже по меркам людей – потому-то мы и не ожидали, что подобное может произойти на нашем Яйце. Тех, кто переживет толчки коры, добьет электромагнитный жар, а если кто-то выдержит и это, то неизбежно столкнется с летальной дозой гамма-излучения.

Пристальный Сенсор передвинул подошву, и на экранах собравшихся появилась карта.

– Мы провели предварительную аэрофотосъемку поверхности Яйца. Ни одно из крупных строений не уцелело: трамплинные кольца, гравитационные катапульты, Космический Фонтан – все разрушено.

– Чтобы построить трамплинное кольцо или космический фонтан потребуется с полдюжины колоссов, – заметил Утесный Паук. – Что говорят официальные власти насчет сроков восстановления гравитационной катапульты?

– Мы пытаемся связаться с пилотом летуна, – ответил лейтенант Шенноновская Емкость. – Помимо этого корабля, других признаков жизни на Яйце обнаружить не удалось.

Уме-Уми совершила мягкую посадку за пределами Западнополярного Горного Курорта. Сразу же после прибытия она распорядилась припарковать свой летун в местной ремонтной мастерской, обслуживавшей курортные робоглайдмобили. Механика, который мог бы закрепить анкерные болты, не дававшие кораблю двигаться во время коротрясений, на месте не оказалось, так что Уме-Уми пришлось взять эту обязанность на себя. Самого механика она обнаружила внутри мастерской, насаженным на острие одной из тяжелых машин. Уме-Уми в ужасе уползла прочь и попыталась воспользоваться видеоканалом, чтобы вызвать мясников. Но связь не работала.

Все глайдмобили были свалены в кучу в одном из углов гаража, так что последующий путь ей пришлось проделать на собственной подошве. Улицы были пусты, а кора не издавала ни единого звука, если не считать низкочастотного гула, исходившего из самых недр Яйца. Она ползла мимо строений с потрескавшимися стенами. И повсюду в этих трещинах Уме-Уми видела лишь смерть. Раздавленные тела чила, вытекшие наружу через приоткрытые двери – многие с запекшимися глазами и волдырями на коже. Домашние крадуны разделили судьбу своих хозяев и лежали там же с опаленной жаром шерстью.

Все растения, независимо от их размера, были либо опрокинуты, либо вырваны у самого корня; более мелкие, как и наземная поросль выглядели обмякшими и безжизненными. Найти офис стражей правопорядка ей удалось не сразу, ведь на территории этого эксклюзивного курорта в них почти не было надобности. Выживших среди них не было, а техника в офисе, по всей видимости, вышла из строя. Наконец, она вышла на улицу и вернулась к своему летуну. Когда Уме-Уми включила коммуникатор, по палубе корабля протрубил чей-то голос.

–… всем находящимся на Яйце. Пожалуйста, ответьте на каналах 1, 12, 36 или 144. Западнополярная космическая станция обращается ко всем находящимся на Яйце. Пожалуйста, ответьте на каналах… – Голос звучал, как торопливый писк, поскольку на орбитальных станциях время шло быстрее, чем на поверхности Яйца.

Она переключила коммуникатор на 36-й канал в диапазоне летунов. – Это Уме-Уми из летуна номер семь. Я совершила посадку в районе западнополярного горного курорта, неподалеку от Центра Омоложения. Похоже, что все, кто находился на курорте, погибли. Линии видеосвязи вышли из строя. Я была бы крайне признательна, если бы вы связались с Раем Светила и попросили их прислать механика, чтобы провести обслуживание моего корабля. К началу следующего оборота мне нужно вернуться, чтобы заняться репетицией нового шоу.

Затем она прождала два долгих клособорота, пока сигнал преодолел четыре сотни километров, отделявших ее от западнополярной станции, и вернулся обратно.

– Летун номер семь, – услышала она чей-то голос. – Говорит лейтенант Шенноновская Емкость. Вас плохо слышно. Вы сказали, вас зовут Уме-Уми? Та самая Уме-Уми? Прошу прощения, но никого вызвать я не могу. Насколько нам известно, вы – единственная на всем Яйце, у кого есть рабочий вакуумный передатчик.

Уме-Уми почувствовала нарастающее беспокойство. – Вы видите где-нибудь признаки жизни? Если это не слишком далеко, я могла бы туда слетать и найти выживших. – За те два клособорота, в течение которых она ждала ответа, Уме-Уми осталась наедине со своей тревогой.

– Постойте. Я переговорю