тихо, хихикая, как девчонка, затем просто в голос. Следом за матерью заржал Ленкин отец. Но что еще удивительнее, вместе с ними гоготал мой батя.

— А я…я не пойму…ой…мляха муха…думаю, чего это Славик…а он…– Отец буквально зашелся от смеха. Он согнулся пополам, прижимая руку к животу и при этом еще пытался что-то говорить.

— Лена…– Ольга Александровна, которой было совсем несмешно, в изумлении уставилась на красную и злую девчонку. — Ты откуда эту глупость взяла?

— Ой, извините…– Мать вытерла слезы, которые у нее выступили от смеха. — Давно так не хохотала…

— Я слышала ваши разговоры с папой. — Ленка высокомерно вздёрнула подбородок. Хотя, надо признать, уверенности в ее голосе поубавилось. Да и я как-то растерялся. Особенно из-за смеющегося отца.

— Лена, — Ольга Александровна устало вытерла ладонью лоб, хотя на нем ничего не было, — Мы говорили совсем о другом человеке…Не имей больше привычки подслушивать разговоры взрослых. Речь шла совсем о другой женщине. И, знаешь… Это наше с папой дело. И ради бога, идемте уже домой. Хватит позориться…

— Ну как же…– Ленка растерялась.– Вы ругались. Я слышала. Ты называла Семилуки. Говорила, муж сидел.

— Тоже мне доказательство…– усмехнулась моя родительница. — У нас в городе каждый третий сидел. Так что ж теперь… У всех дети от твоего отца?

— Но я…я поделилась с одним человеком. Он обещал узнать. И подтвердил. Сказал, выяснил по своим каналам…То есть не по своим, а…у него бабушка…– Девчонка окончательно «поплыла». Она смотрела на меня в этот момент, кстати. И лицо у нее было сильно виноватое. Походе, кое-кто начал понимать, что связаться с Симоновым было плохой идеей.

— Бабушка…Херябушка! — Рявкнул батя. — Посмеялись и хватит. А ты чего рот открыл

Он развернулся к Алеше. Братец тоже смотрел на отца. Очкно растерянно смотрел.

— Хер там плавал! Все нормально. Мой ты. У этих интеллигентов все через задницу. Понял? Они бы такого пацана не забабахали.

Я чувствовал себя в этот момент идиот-идиотом, честное слово. Вся эта нелепая история, выходит, по сути, стечение обстоятельств и результат вмешательства моего лучшего друга Лехи Симонова? Вот гандон! Получается, Ленка с ним, наверное, поделилась. После моего отъезда, как говорили пацаны, он как раз возле нее крутился. И Леха решил воспользоваться ситуацией. Просто тупо накрутил Ленку. Мол, точно речь шла обо мне и моей семье. Ну, млять, гнида…

Я вдруг понял, что очень, очень сильно хочу увидеть Симонова прямо сейчас. Зачем? Да в рожу ему плюнуть. Руками — хренушки. Руками трогать не буду. Или если трону, то так, что ни единого синяка не останется. Ни царапинки.

— Господи…какая чушь…– Ленкин отец обошел меня, правда, с опаской. — На самом деле…едем в гостиницу. У меня еще встреча завтра. А Валентину…

Он приблизился к бате. Тоже с опаской. Но явно был настроен решительно. Ладно, не совсем мямля, могу пересмотреть свое мнение о нем.

— С Валентиной мы по работе имеем общие интересы. Не более. Увидел её здесь, удивился. И… Вы извините, я понятия не имел, что моя дочь такие глупости творит. Честное слово. Мы стараемся не вмешиваться в ее жизнь. Видимо, зря.

— Да я не сомневаюсь. — Отец усмехнулся. — Тоже надо идти нам. Скоро поезд. Точно такими темпами в Москве сегодня останемся.

Я хотел было сказать отцу, что время еще есть и все успеется, но в этот момент с противоположной стороны от угла, за которым был холл, вдруг обозначилась группа парней. Человек шесть, может. Не знаю, откуда они взялись. Задержались, наверное, после матча. Среди этих парней неожиданно мелькнул знакомый силуэт. По крайней мере, мне показалось. Очень, очень похоже на Симонова.

— Сейчас, бать…– Я медленно двинулся навстречу компании, которая так же медленно шла в нашу сторону. Пытался рассмотреть попутно, точно ли там Леха или мне показалось?

— Славик, ты куда? — Мать тут же взволнованно начала вытягивать шею, дабы понять, что именно привлекло мое внимание.

— Сейчас…секунду…– Повторил я и пошел вперед чуть быстрее. Мне жизненно необходимо было понять, Симонов это или нет? Потому что, если по стечению обстоятельств мой «друг» оказался здесь, самое время нам поговорить.

Именно в этот момент, очень неожиданно и резко открылась одна из дверей технических помещений. Причём, открылась, когда я оказался прямо перед ней. Соответственно, остановится я уже не смог, слишком разогнался, и створка двери со всей силы прилетела прямо мне в лоб. И вроде удар был не сказать, чтоб мощный. Похлеще бывало. Но у меня вдруг моментально ухнуло в башке, а потом в одну секунду потемнело в глазах.

— Да ну на хер! — Вот единственная мысль, которая успела мелькнуть в голове. Буквально сразу же я отключился.

Глава 17

Я словно в темноту провалился. Вот такое было ощущение. Весьма неприятное, между прочим. Реально. Просто ухнулся вниз с огромной высоты. Летел с такой скоростью, что дух захватывало. Это было очень, очень страшно, честное слово. Будто сейчас со всей дури шмякнусь обо что-нибудь твердое и разобьюсь к чертовой матери в лепёшку. Финал, конечно, глупее не придумаешь, получится.

— Твою мать! — Вырвалось у меня, что было вполне логично. Это еще не самые матерные слова, которые хотелось сказать. На языке вертелось до хрена различных выражений.

Умом я понимал, быть такого не может. Какая-то очередная хрень происходит. Только что все было абсолютно нормально. Я хотел догнать Симонова. Для чего? До конца неуверен. Наверное, все-таки голову ему отбить к чертовой матери. А теперь что?

Сто процентов хрень. Только эта хрень не похожа на привычные порвалы в память Славика. Так-то в случае флешбеков меня никуда не швыряло прежде, не кидало. Просто появлялась картинка, которую я видел либо глазами брата, либо, как в последний раз, сразу за двоих участников сюжета.

Одновременно с падением, в моей голове созрела разумная, по моему же мнению, мысль. Очень странно, конечно. Если я умираю, то где же тот самый, блин, светлый коридор? Навязчивая идея, не вопрос. Меня прямо клинит с этим коридором. Но тем не менее. Точно неспроста он мне всю ночь в башку лез. Как чувствовал…Ну, и потом…В смысле умираю? Я же, типа, итак умер. По крайней мере, в своей обычной жизни. Наверное, умер. Иначе не оказался бы в 1986 году в теле брата. Но по большому счету, тут