— Что это было? — спросил хрипло.

— Понятия не имею, — обеспокоенно воззрился на меня Виктуков, — Ты резко побледнел, закатил глаза, дышать стал часто, кулаки сжал и зубами заскрипел. Я даже подумал, что они у тебя от натуги раскрошатся. На мои слова внимания почти не обращал. Обычно, так психи себя ведут перед очередным припадком.

— Спасибо, что в умалишённые записал, — произнес язвительно, начиная приходить в себя.

Мозг уже обрабатывал информацию, пытаясь определить, что только что произошло.

Какого хрена на меня накатило? Словно волна — резко, непроизвольно, а самое главное, я не мог контролировать этот процесс, будто я — это не я.

Мысль оглушила пониманием.

Если раньше я чувствовал лишь отголоски эмоций других существ, то сегодня ощутил весь спектр полностью.

Посмотрел на сидящего и внимательно наблюдающего за мной оборотня.

Это его чувства и его ощущения.

Брр-р, как с этим можно жить? Я бы уже давно удавился, если б постоянно испытывал подобное. Что же пришлось пережить бедняге? Не похож этот зверь на безжалостного, матерого убийцу. Надо бы выяснить, что с ним произошло и почему.

— А мне это нужно? — тонко пропищал голос разума, но я быстро его заткнул, не желая раскручивать дальнейшие мысли в этом направлении.

Может, действительно, не стоило лезть в эту историю, но после сегодняшней полученной встряски, я был просто обязан разобраться в происходящем.

Надеюсь, больше подобного не повторится. Не хотелось бы снова нырнуть в водоворот чужих чувств. Только вот сдается мне, все будет происходить с точностью до наоборот. Нет уж, необходимо как-то научиться блокировать чужие эмоции или контролировать процесс восприятия, пропуская через себя только минимум, который необходим для определения намерений того или иного субъекта. Думается мне, что от подобного умения во многом будет зависеть моя безопасность. Знать, что замышляет противник и быть на шаг впереди, дорогого стоит.

Возникал вопрос, светить своими новыми способностями перед Виктуковым и Митиным или придержать эту информацию на некоторое время? Понятно, что рано или поздно правда выплывет наружу, но все же...

Щеку продолжало жечь.

— Это ты меня так приложил?

— Ага. Ты уж извини, больше ничего в голову не пришло. Зато, вон как действенно получилось, — явно довольный собой, произнес Артур.

— Очень, — усмехнулся криво, отлипая от стены.

— Так что тобой произошло?

Пожал плечами.

— Понятия не имею. Дурно стало что-то. Видимо с непривычки. Я, заешь ли, и обычных волков видел разве что в зоопарке, когда дочь туда отводил, а таких...

Виктуков посмотрел с подозрением, но ничего не сказал, оставив мне право выбора по-своему трактовать ситуацию, даже если и заподозрил неладное, настаивать на признании не стал.

Митину точно доложит о происшествии и выводы свои сделает, но пока не трогают и не наседают, буду молчать. Козыри в рукавах в любом случае нужны. Неизвестно какой стороной жизнь повернется, хорошо если передом, а не задом.

— Ну что, ты в норме? Идем дальше? — покосился на меня Артур.

— Да, конечно, — бросил последний взгляд на оборотня и решительно шагнул вперед, — Слушай, не подскажешь, я рядом с той камерой уловил запах какой-то травы, не могу понять, откуда он взялся. Может ты в курсе?

— Ничего себе у тебя нюх! Я точно не скажу, какое растение ты почувствовал, но вот... Смотри.

Артур подошел к очередной камере, где на кровати виднелась женская фигура, сжавшаяся в комочек и укутанная тонким шерстяным одеялом.

— Не стоит ее жалеть, — заметив мой взгляд, произнес оперативник, — она та еще стерва. Дай ей волю, не задумываясь выпустит кишки тебе и мне, еще и поглумится над телами.

Виктуков открыл небольшую панельку, которая виднелась возле входа в камеру и нажал на неприметную кнопочку, расположенную внутри. В это же самое время прутья решетки разъехались в стороны, открывая свое нутро.

— Они полые? — удивился я, заглядывая внутрь.

— Ага, — подтвердил Артур, — Видишь? — показал он мне тонкую витую веревку толщиной примерно в сантиметр, спрятанную в глубине прута.

— Что это?

— В данном случае — полынь. Она от чар ведьм самая действенная, а вот что засунуто в клетку к оборотню, понятия не имею.

М-да, а ведь я видел тонкую полоску, идущую сверху вниз по серебряным прутьям, но не придал этому значения. Значит, вот как тут все устроено. Серьезный подход, двойная защита. Оно и правильно. Как бы мне не жалко было заключенных нелюдей, я понимал, что окажись они на свободе — смертей не избежать. Пусть лучше сидят в камерах, а не разгуливают на свободе.

В самом конце коридора виднелась дверь, ведущая, как мне показалось, в единственный кабинет на этом этаже.

Пока мы тут находились, мимо нас не прошел ни один работник департамента.

Так разве должно быть? Мне одному это кажется странным или мой приход планировался заранее?

Нет, вряд ли, не настолько я важная фигура, чтобы прятать меня от глаз сотрудников ДМБ.

— Нам сюда, — указал Артур на закрытую дверь и порывшись в карманах, достал небольшой кулон на серебряной цепочке, — Одень, пригодится.

Покрутил в руках незамысловатую вещь и приподняв бровь, взглянул на Виктукова.

— Защитный амулет. Не спрашивай, что внутри. Потом сам разберешь и посмотришь, если так интересно.

Толкнув дверь, Артур шагнул вперед, открывая вид на небольшой, темный кабинет с тускло мерцающей лампочкой. В глаза сразу бросилась фигура уже знакомого мне парня, примотанного к стоящему посередине стулу тяжелой цепью. Обессиленный гуль наполовину свешивался вниз, склонив голову к коленям, из его рта вытекала тонкая струйка крови, образующая на полу небольшую лужицу.

— Вы опоздали, — послышался с боку недовольный голос начальника отдела разведки.

— Ага, все веселье пропустили, — добавил невысокий, невзрачный человечек в сером фартуке, заляпанном кровью.

— Познакомься Стас, это Николай — цербер, наш тюремщик и главный дознаватель в одном лице.

Что-то не тянул стоящий напротив меня тщедушный мужчина среднего возраста на грозного палача и душегуба. Не внушал этот сотрудник ДМБ страха и трепета, который должны были вызывать работники его профессии.

— Зря ты так, — усмехнулся Митин, словно прочитав мои мысли, — Ник профессионал своего дела. Из его рук еще ни один преступник не выбирался без дачи показаний. Поверь, он свое дело знает.

— Кхе-кхе, — послышался еле слышный кашель со стороны гуля.

Дознаватель подошел к пленнику и