– А вот это уже не твоего ума дело. Нечего лезть, куда тебя не просят, – огрызнулась девушка. – Позволь мне самой решать, дуреха я или умница. Моя личная жизнь – это моя личная жизнь, и совать в нее свой нос я никому не позволю.

– Нет, ты не права, дорогая...

– Я смотрю, ты уже наелся? – резко перебила девушка друга. – Вот и отлично! Тогда быстро вали отсюда, я буду посуду мыть, – велела она и тут же начала сгребать тарелки со стола и с грохотом кидать их в раковину. – Тебя это тоже касается, между прочим, – сказала девушка Сергею.

– Надо уходить, – вздохнул Валя. – Леське под горячую руку лучше не попадаться. Давай, Серж, переждем ее плохое настроение у телевизора.

– У какого телевизора? Какой может быть телевизор, когда совсем недавно в доме человек умер? – возмутилась девушка, с укором глядя на молодых людей. – И не стыдно вам?

– Я здесь ни при чем, это он предложил, – показал Сергей на Валю. – Пожалуй, я лучше домой пойду, у меня дел невпроворот, а я и так долго здесь задержался, – неожиданно заторопился он. – А завтра, с вашего позволения, снова приду к вам в гости, когда освобожусь.

– Завтра милости просим, – лениво улыбнулась Олеся. – А сейчас, ты прав, лучше иди домой, до свидания, Сережа.

Молодой человек ушел, а Валя продолжал сидеть за столом, наблюдая за подругой.

– Ты чего здесь сидишь? – спросила она.

– А что делать-то? Ты сама сказала, что телевизор смотреть нельзя, а больше в этой деревне и заняться нечем, – недовольно проворчал Валя, но тут же, что-то вспомнив, расплылся в радостной улыбке. – Ма шер, а ты, случайно, не забыла о нашем с тобой уговоре?

– О каком еще уговоре? – нахмурилась девушка.

– Два дня назад мы с тобой решили провести кое-какой эксперимент с заклинаниями. Но, так как вчера день для этого был не вполне подходящим, я думаю, что мы запросто можем наверстать упущенное сегодня.

– О господи, ты снова за свое? – простонала Олеся. – Я уж думала, что ты давно забыл об этом.

– Как можно, ма шер? – еще шире улыбнулся Валентин. – Я никогда ничего не забываю, так что давай-ка, моя дорогая, вперед и с песней.

– Валь, ты что, это серьезно? Может, хватит всякой ерундой страдать?

– Я подозреваю, что ты хочешь отказаться от своего обещания? – возмутился он. – Это нечестно и непорядочно, ма шер. Уговор дороже денег, между прочим.

– Никакого уговора не было, и я тебе ничего не обещала, просто сказала, что посмотрим. И вообще, я считаю, что все это ерунда на постном масле, и у меня совершенно отсутствует желание играть в эти детские игры.

– Даже слушать ничего не желаю, ты дала мне слово и обязана его сдержать! Давай-ка быстро купай тарелки, а я сейчас пойду в спальню и принесу книгу, чтобы выбрать что-нибудь безобидное, – по-деловому распорядился Валентин и, вскочив со стула, опрометью бросился из кухни. – Вот интересно, в доме найдутся свечи? Если я не ошибаюсь, кажется, я видел их в гостиной, – уже на ходу пробормотал он.

– Валя, очень тебя прошу, прекрати, пожалуйста, заниматься ерундой, – простонала ему вслед Олеся, но его уже как ветром сдуло. – Вот фантазер неугомонный! – недовольно проворчала она и раздраженно бросила недомытую тарелку в раковину. Та звонко дзинькнула и развалилась на несколько частей. Девушка недоуменно посмотрела на осколки, а потом на свои руки: – И что со мной творится? Нервы совсем ни к черту. Нужно выпить успокоительного, а то такими темпами я всю посуду в доме переколочу. Спрашивается, при чем здесь тарелки, если у меня настроение паршивое? Нужно учиться держать себя в руках при любых обстоятельствах, так всегда говорил мой дед, а он был очень умным человеком. Ладно, будем считать, что эта тарелка разбилась к счастью.

А Валентин тем временем пулей влетел в спальню и тут же полез в шкаф, куда Олеся спрятала шкатулку. Он был сейчас так возбужден в предвкушении эксперимента, что даже не заметил, как с его появлением в комнате некто неизвестный торопливо спрятался за портьеру. Валя вытащил шкатулку и так же стремительно, как и вошел, выбежал из спальни. Незнакомец все это время стоял в напряженной позе, боясь даже пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания. Как только он услышал, что торопливые шаги молодого человека удаляются, он осторожно выглянул из-за портьеры и облегченно вздохнул.

– Еще немного, и я бы не успел спрятаться. Как не вовремя его сюда принесло, – сплюнул он. – Теперь нужно ждать, пока эти чертовы хозяева спать улягутся, и если не получится найти то, что нужно, тогда... тогда, похоже, придется приводить в действие план номер два. Не хотелось бы, конечно, но за такие деньги, что мне обещали, я весь этот поселок порешу не моргнув глазом, – усмехнулся он и, вытащив из-за пояса пистолет, очень аккуратно и не спеша привинтил к нему глушитель.

– Вот, посмотри-ка, я все принес, – с радостной улыбкой сообщил Валентин, снова возвращаясь на кухню. – Как только достаточно стемнеет, мы с тобой начнем колдовать. Ой, как же это все интересно! – возбужденно потер он ладони. – Мне не терпится начать. Жаль, что летом так поздно темнеет. Я надеюсь, ты готова к великим делам, ма шер?

– Нет, нет и еще раз нет, – категорически заявила Олеся, хмуро сдвинув брови.

– Что значит нет? Так нечестно, между прочим, я уже настроился на «лирический» лад, – возмутился Валя. – Ты же дала свое согласие на эксперимент.

– Как дала, так и забираю обратно. Прости, но я, кажется, погорячилась, дав такое необдуманное согласие, – развела руками девушка. – Я пока не готова, да и не хочу я никаких экспериментов, понятно?!

– Лесь, ты что, боишься? – с улыбкой спросил Валентин, увидев испуганный взгляд подруги.

– Ничего я не боюсь, просто не хочу, и все. И вообще, отстань от меня, Кадкин, у меня сегодня настроение плохое.

– Боишься, боишься, я же вижу, – весело засмеялся тот. – Ма шер, ничего не бойся, я же с тобой! Тебе и делать ничего не придется, просто будь рядом, а я сам все сделаю.

– Тоже мне, великий граф Калиостро! – фыркнула Олеся. – Сам он все сделает. А ты не боишься, что, потревожив то, не зная что, мы можем нарваться на неприятности?

– О каких неприятностях речь? – удивился молодой человек.

– О таких! Ты же мне сам сказал, что эта книга заклинаний – очень серьезная вещь, если она настоящая. А вдруг она и правда настоящая, что тогда?

– От кого я это слышу? – всплеснул руками Валя. – Кто совсем недавно мне говорил, что все эти заклинания – чушь собачья, и что ты не верила, не веришь и никогда не поверишь?

– После того, что я услышала от Тимофея, и что происходит в этом доме, я уже сомневаюсь, – откровенно призналась Олеся. – Мне, если честно, как-то не по себе. Конечно, вполне возможно, что на меня так подействовала смерть старика, которую так точно предсказала Веда, но... «Шутки шутками, а могут быть и дети», – вздохнула она. – Валь, давай мы не будем ничего делать с этими заклинаниями. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Я лучше спрячу эту книгу подальше, и мы постараемся забыть о ней. Ну, зачем она нам нужна? Ведь жили же мы без нее столько лет, проживем и еще лет по пятьдесят.