Они прошли за майором в маленькую гостиную с низким потолком. За каминной решеткой горел немощный огонек, который вряд ли мог как следует прогреть комнату. Обстановка производила мрачное впечатление: продавленные кожаные кресла, неровный, в складках, половичок, ковер на полу, покрытый собачьей шерстью, переполненные пепельницы.

В конце комнаты была дверь в какое-то помещение, куда выдворили злобную собаку, и оттуда доносилось теперь ее нервное повизгивание и тяжелое дыхание. Время от времени на двери дребезжала задвижка, словно, вне себя от ярости, зверь бросался на нее.

Элфриде стало не по себе.

— А какой породы ваша собака?

— Лабрадор. Старая добрая сука. Мухи не обидит.

На каминной доске скучились потускневшие кружки, мяч для игры в гольф, часы, остановившиеся на четверти первого, открытки с потертыми уголками и кожаная шкатулка, в которой майор Билликлиф хранил слуховой аппарат. Он вставил «патроны» в уши. Оскар и Элфрида завороженно смотрели, как кончиком пальца он пробует их на исправность, извлекая странные писклявые звуки. Затем майор с явным удовлетворением на лице повернулся к гостям.

— Вот так-то лучше. Редко им пользуюсь. Иногда забываю, куда положил. Ну, а теперь посмотрим, чем я могу вас угостить.

Он подошел к столику на колесах, уставленному бутылками. На нижней полке стояли два плохо вымытых стакана.

— Бар открыт.

Оскар жаждал чашки чая, но понимал, что его приготовление заняло бы слишком много времени.

— Я бы выпил немного виски. Совсем чуть-чуть и побольше воды.

— А что угодно леди?

Вид у Элфриды был несколько обескураженный. Ей тоже очень хотелось чаю, но она храбро сказала:

— А мне можно шерри?

— Да, есть и шерри. Вроде бы здесь… — Майор поднял вверх бутылку с остатками какой-то жидкости. — Хватит для вас одной.

И он стал разливать напитки. Оскар и Элфрида молча ждали, пытаясь согреться у жалкого огонька.

— Боюсь, я запустил домашнее хозяйство. Два года назад умерла моя жена. Не хватает мне ее чертовски, но что поделаешь? Я нанял женщину, которая должна приходить и убирать.

Оскар наблюдал, как майор неуклюже возится с бутылками, как, пролив воду на ковер, дрожащей рукой поднимает стакан. Билликлиф казался развалиной со своими шишковатыми, как у старой лошади, коленками. На тощих ногах у него красовались чулки и огромные черные нечищеные армейские башмаки. Он был лыс, если не считать нескольких седых прядей, его глаза в красных прожилках слезились, усы пожелтели от табака, потемневшие зубы напоминали частокол. Трудно было представить, что некогда этот человек был блестящим бравым офицером одного из лучших полков британской армии.

— Гектор позвонил мне и предупредил, что вы едете. Я был в восторге. Нам не помешает немного свежей крови. Как там старик поживает? Странно, что мы с вами прежде никогда не встречались… Я здесь живу с шестидесятых, как вышел в отставку — сразу сюда. Ну, не то чтобы совсем сразу, сначала кончил курс в Сиренчестере, получил удостоверение управляющего. Работа эта не для дураков. Здесь хорошая рыбалка. Правда, жене здесь было скучновато, удить она не умела. Зато гуляла с собаками. Но если бы не старый телевизор, то, наверное, свихнулась бы.

Майор наполнил, наконец, стаканы, взял их и нетвердым шагом двинулся к Элфриде и Оскару.

— Виски малость бледновато. Это ничего?

— Все замечательно, — солгал Оскар.

Майор Билликлиф вернулся к столику, чтобы утолить собственную жажду при помощи маленького стаканчика виски гораздо более темного оттенка.

— У меня вроде было чем закусить. Чипсы. Садитесь, устраивайтесь поудобнее.

— Мы не можем задерживаться.

— Да ведь до Кригана ехать всего пять минут.

Делать нечего, Оскар и Элфрида присели рядышком на софу, от которой несло псиной. Майор Билликлиф уселся в единственное кресло напротив, и под твидовыми бриджами явственно обозначились его шишковатые колени.

— Сейчас я в отставке. Спасибо Гектору, позволил мне купить этот коттедж. Впрочем, он все равно пустовал. А Хьюи было на все наплевать. Дни батраков и арендаторов прошли. Все теперь работают по контрактам. Черт бы побрал это машинное производство! Мне нравилось служить у Гектора, но это было недолго. Он уехал, приехал Хьюи, и словно волка пустили в овчарню. В большом доме начались оргии. Непристойные. Хьюи всем подавал пример развратного поведения. Ну, как вам напитки? А я совсем не мог ладить с ним. Разругались «в банки и медные склянки», как говорят на флоте, и я тогда готов был землю рыть копытами. Теперь все прошло. Хьюи удрал на Барбадос и продал угодья под гостиницу. Вы, наверное, видели вывеску по дороге сюда. Везде стекло и полно ванных. А цены в баре — грабеж среди бела дня. Я туда и носу не кажу. От поместья остались только фермерский дом и молодой Томсон. Его отец был здесь когда-то арендатором и купил дом, когда большой особняк продали. Ничего парень, деловой, неплохо справляется. Но к гостинице я близко не подхожу, право слово. Единственная радость — гольф-клуб. А вы играете в гольф? У нас здесь сложилась очень дружная, веселая команда. Вы должны к нам присоединиться. Ваше имя тогда будет на слуху. И недалеко от вашего дома. Там жила славная пара стариков. Кочрэйны. А он взял да и помер, а она уехала жить с дочерью. К счастью для вас. Ну, есть еще миссис Снид… Она и присматривает там за порядком. Приходящая работница. Думаю, Гектор ей платит авансом. Он вам говорил?

Оскар кивнул.

— Приятная женщина. Очень приятная. Встретил ее на днях в мясной лавке. Она что-то про бойлер говорила. Ну, это уж теперь не мое дело.

Оскар, впадая в отчаяние, спросил:

— А ключ как же?

Майор Билликлиф вздрогнул и нахмурился.

— Извините?

— Ключ. От Усадьбы. Если бы вы могли нам его дать, мы освободили бы вас от своего присутствия.

— А, да. Где-то он здесь.

Ловко вздернув локтем, майор опрокинул содержимое стакана в рот и с трудом поднялся на ноги. Он прошел к бюро с откидной полукруглой крышкой, где царил чудовищный беспорядок, и, согнувшись, минуту-две беспомощно рылся там. Наконец он воскликнул «эврика!» и достал большой старомодный ключ на видавшей виды бирке.

— Я стал малость забывчив.

Оскар и Элфрида докончили свои микроскопические порции спиртного и решительно поднялись. Оскар взял ключ.

— Спасибо. Извините за беспокойство.

— Вы совершенно меня не обеспокоили. Так чудесно иногда посидеть в компании. И помните, что я частенько бываю в клубе. Конечно, играю уже не так много, как раньше, но люблю поболтать со старыми приятелями, а в баре можно получить очень приличный сэндвич.

Оскар и Элфрида устремились к двери.

— Обязательно приходите в гости. И, может быть, я тоже как-нибудь заскочу к вам. Посмотреть, как вы там устраиваетесь.