Оба сотрудника доблестной советской милиции, придерживая фуражки, рванули в конец поезда, искать Лыкова… Того самого, что я уже помог задержать в другом поезде. Ну, ничего. Им полезно. А то докопались до Вано, у него почти аргументы закончились.

Когда они ушли, я подсел к возможному родственнику будущего Жорика Вартанова.

— Опять ты мне помог! — выдал тот, вытирая лоб.

— Я смотрю, ты Вано, на одни и те же грабли не то, что дважды становишься, ты на них прыгаешь!

— Чего сказал? — не понял тот. — Какой грабли?

— Железные, с деревянной ручкой, — пошутил я. — Ты ж вроде до Астрахани ехал, к маме!

— А! Ну да, к маме.

— Ага, а бутылки те же, да? Мамы что, дома не было и ты дальше поехал?

Тот все понял и слегка смутился.

— Да нет, мама не там. Мама дома, в Тбилиси. А я в Душанбе еду, к друзьям.

— И сок свой забродивший, тоже к ним везешь? Или может, не сок, а все-таки вино?

Тот улыбнулся.

— Ты хороший человек, тебе скажу… Это хорошее вино, вкусное. Дорогое. На продажу везу.

— Так, ладно… Не мое это дело, куда и зачем ты его везешь. Смотри, больше не попадайся. Прикрой свои сумки чем-нибудь, а то ты как на параде! Кстати, ты вроде с одной сумкой в Краснодаре был, а теперь у тебя их две. И тоже с бутылками.

— Хороший вино много не бывает, — подмигнул тот.

Оставив грузина с его бутылками, я двинулся дальше, в начало поезда. По пути, с удивлением обнаружил вагон-ресторан. С одной стороны появилось желание нормально посидеть и покушать, с другой же были проблемы с финансами. У меня денег оставалось совсем немного. Можно было бы предложить Кэпу… Само собой никакой еду у нас с собой не было, а голод, как известно, не тетка.

Прогулявшись по вагонам, я довольно быстро вернулся обратно.

— Командир! — обратился я к Игнатьеву. — Может, перекусим?

— А что, можно и в ресторан! — догадался тот. — Меня когда супруга провожала, все причитала, что ничего приготовить в дорогу не успела. Но я ее тем и успокоил, что у нас и столовых по пути будет много, да и поезд хороший.

Не стану описывать наш ужин — все было вкусно, но по советским меркам дороговато. Ничего значимого не произошло.

Считай, до самого Туркменабада доехали очень быстро. Оттуда, через Самарканд добрались до Ташкента. Таким образом, мы полностью уложились в сроки, указанные в командировочном.

По прибытии в наш учебный центр, нас сразу вызвал к себе начальник. Само собой расспросил насчет командировки и моего поступления. С той стороны подтвердили, что все нормально и проблем с этим не будет.

Однако истинная причина вызова Кэпа крылась в другом. Сначала начальник думал о том, чтобы отправить меня в приемную, но потом вспомнил, что по сути, я являюсь заместителем командира группы и несмотря на сержантское звание, тоже могу быть в курсе всего, что касалось нашей группы.

Оказалось, что особым распоряжением, в самое ближайшее время, всю нашу группу готовились перебросить под Кундуз. Правда, не на «постоянку», а на временное размещение. Пока еще командование свыше не знало, в какую дыру засунуть весьма перспективную команду. Но одно было ясно точно — здесь нам делать нечего и прохлаждаться нам не дадут.

— Товарищ полковник, это получается, что все, к центру мы больше никакого отношения иметь не будем? — уточнил Игнатьев у старшего офицера.

— Именно так. Еще неделя максимум две и все, дальше свободное плавание. Кстати, вот и сама телеграмма, ознакомься! — начальник протянул майору уже знакомый мне бланк с шифртелеграммой.

Кэп взял телегу, принялся читать. Я заглядывал через плечо.

В какой-то момент, он даже не сдержался и усмехнулся.

— Что тебя насмешило?

— Надо же, нам уже и название придумали… Группа «Зет». Странное какое-то.

— Как видишь. А странное не только для тебя, но и для противника тоже, потому что ни черта непонятно. Мы же привыкли к Вымпелам, Зенитам… И противник привык. В чье распоряжение поступаешь, уже прочитал?

Несколько секунд и Кэп несколько раз покачал головой. Это могло означать что угодно.

— Полковник Кудасов… Я его давно знаю, офицер с железной хваткой. С ним нелегко найти общий язык, тихо говорить не умеет! Приказывает только матом, но зато за своих он горой будет стоять. Если планирование операции дерьмо, он так и скажет. Добра на авантюру не даст. Другое дело, что таких групп у него и без вас хватает. Впрочем ладно, пугать заранее не буду.

— Полковник Кудасов? — негромко переспросил я, напрягая память. — Иван Васильевич, кажется?

— Громов, а ты-то откуда о нем знаешь? — удивился начальник учебного центра.

Не знал, но много слышал. Правда, несколько в другом свете. Этот тот самый офицер, который осенью восемьдесят шестого года отправится в Кабул, чтобы лететь в Москву. Но до Кабула его вертолет не долетит, его собьют духи и все, кто был на борту — погибнут. Та же участь постигнет и вертолет сопровождения. Чем именно и при каких обстоятельствах это произойдет, я уже не помнил. В память врезалось, что именно этот случай нам рассказывали в военном училище, когда я был на курсах переподготовки.

— Не то чтобы знаю, просто слышал. Душманы его боятся, потому что он у них пользуется авторитетом.

— Молодец, Громов. Видишь, майор, твой подчиненный более осведомлен, чем ты сам!

— А я кого попало в свои заместители не беру. Уверен, пройдет время и Громов займет мое место.

— Не возражаю. Только пусть сначала поступит и звание офицера получит. Ладно, возвращайтесь в казарму, отдохните. Пока вас не было, группа продолжала заниматься. С понедельника выходите на полноценный курс занятий, без всяких поблажек. Все, можете идти.

Мы с Игнатьевым покинули кабинет начальника учебного центра и отравились к нашей казарме. Был уже вечер, скорее всего, вся группа уже там. Но сначала хорошо бы зайти в столовую, а то голод не тетка. Питаться в вагоне ресторане было вовсе не дешево, а во время пересадок и смены транспорта, нам встретилась только одна столовая.

Мы как зашли, так и вышли оттуда. А все потому, что сразу на входе сидел большой жирный и потный таджик, и прямо так, без смущений и перчаток, своей рукой прямо